Бобры добры

А меня просто дикая жадность кроме запредельной похоти обуяла. Опять перекатился, не отпуская Ксюху ни на сантиметр, и сразу же толкнулся в нее, горяченную, мокрую насквозь и такую узкую, что аж ослеп в первый момент.

Ксюха вскрикнула, вцепилась в мои плечи ногтями, распластываясь по моей груди.

— Тише ты! — пробился сквозь мою внезапную кайфовую слепоту голос брата, пока я, мягко толкаясь бедрами, прокладывал себе путь в желанное тело. — Бля, я, только глядя, спущу!

— Отвернись, гад, совесть у тебя есть? — мигом прозрев, зарычал на брата я.

— Молчал бы про совесть, — отбрил хрипло этот кандидат на хорошую п*здюлину, стоя на коленях рядом с нами и, не скрываясь, душа свой стояк, глядя прямо-таки ошалело на то, как я вхожу. — Нежнее, но не тормози, Лекс, не видишь, ее трясет всю! Девочка моя голодная. Сука, прямо течет по тебе.

И, зашипев, он запрокинул голову, содрогнувшись всем телом, будто это его сейчас стискивало в обжигающей тесноте так, что я чуть зубы не крошил, сжимая челюсти.

Задыхаясь, я вогнал себя глубже, заполучив новый долгий надрывный стон Ксюхи, что прокатился по мне жестким электричеством, спуская окончательно с цепи адекватности. Она резко села на мне, вбирая в себя до предела, выгнулась, выставив напоказ всему белому свету свои ох*енные грудки, и начала двигаться, упершись в мою грудь ладонями. Губы-щеки горят, глаза абсолютно невидяще-пьяные, волосы светлые рассыпались, сиськи скачут, убивая меня к хренам. Но реально прикончило меня то, что творили ее внутренние мышцы с моим членом. Жесткие, буквально выдаивающие спазмы, прокатывающиеся от входа вглубь, к скользящей по и так невыносимой жаре головке сбросили меня в оргазм быстрее, чем я даже сообразить успел, что уже понесло. Бабах! И меня уже дергает, сгибает так, что тыкаюсь лицом между ее грудей, издавая нечленораздельные звуки.

— Косяк, Лекс! — хрипнул брат, сдернув с меня застонавшую жалобно, как раненное животное, которому отказали в уже обещанном исцелении, Ксюху, и мигом распластывая ее под собой.

— Не смей! — поднял и уронил я бессильно лапу, ухватив только запястье девушки. Меня все еще штырило, а она уже стонала в голос, мечась под Лёхой. Цеплялась уже за его плечи, обвивала ногами бедра и подмахивая так, что от звука влажных шлепков плоти о плоть у меня в башке опять мутиться начало, а яйца поджались в новом флэшбэке только что пережитых судорог кайфа.

— Сейчас… о-о-ох… сейчас… малыш… да-а-а… вот так… — рвано выдыхал Лёха, удерживавший себя на вытянутых руках, тараня ее раз за разом, постепенно перейдя почти к мольбам. — Кончай-кончай-кончай! Что творишь там… Подыхаю… — Я косякнул, да? Сам попробуй с ней продержись хоть чуть!

Ксюха замотала головой, зайдясь в протяжных горловых стонах, явно уже рванув к финишу.

— Да-да-да! — заревел торжествующе брат, и меня от этого бомбануло. Я перевернулся, поднялся на локте и сдвинулся вперед, впиваясь в ее рот, сжирая алчно и беспардонно ее крики и вместе с этим поглощая хоть часть бешеной энергии ее оргазма, до которого ее довел мой брат.

Охереть, что же мы творим?

Глава 10

Алексей

— Да отвали же ты! — отпихнул я брата, жадно жрущего Ксюхины финальные стоны, что были честно заработаны мной.

Мой разрядившийся член был еще в обалденном тесном жарком раю, в пока дико чувствительную головку раз за разом шибало потягивающими сжатиями внутренних мышц девушки, вгоняя в мою кровь еще большую порцию чистейшего кайфа, и для завершенного им наполнения мне не хватало ее дрожащих влажных губ под моими и полного контакта тел. Охрененный посткоитальный момент, когда ты практически расплываешься по партнерше, впитываешь то, как покидает ее тело напряжение, порожденное недавно тобой же, прихватывая и твое собственное, и от этого сладко-сладко. Особый род удовольствия, далеко не всегда доступный, между прочим, и ради которого мужику надо хорошенько потрудиться, потому как, если даже феерично кончил, но в одно рыло, то уже совсем не то. А вот с Ксюхой мне это изысканное удовольствие обломилось, по сути, даром, само собой. Изголодалась ли она настолько или от природы охеренно чувствительна и отзывчива, плевать почему на меня свалился такой щедрый подарок, но гад брательник явно вознамерился его меня лишить.