Блуждающие огни 3

— Так это ты и был, маразматик в полном рассвете сил! — Заржал отец — Забыл, что ли? Я тоже бегал, не спорю, но я за тобой алкашом гонялся, причём полностью одетый, чтобы ты себе все подробности не отморозил. Словечек то модных нахватался… Тфу на тебе!

— Ну может и я. — Не стал спорить дядя Андрей. — Но согласись, весело же было? А ты бурчишь как старый пень.

— Это я не со зла, на самом деле Митька то и не виноват особо, за свою барышню отдувается… — Батя плюхнулся в кресло рядом с другом — Ладно Митька, амнистия тебе! Раз завтра начинается работа, то предлагаю это дело отметить! Баньку я сейчас снова растоплю, а ты Митяй дуй к матери, пусть сообразит, чего ни будь на стол. Андрюха, обзвони Сёму, Толяна и тёзку своего младшего, пусть тоже подгребают. Чувствую, не скоро нас теперь ждут спокойные дни.

Глава 11

Я сидел на центральном посту охраны элитного санатория и занимался довольно гадким делом — подслушивал и подсматривал. Многие люди неумышленно, подглядывают или подслушивают, становясь свидетелями чужой жизни, действий, эмоций, чувств, слов, а я этим нарочно занимаюсь и уже несколько дней подряд. До того, как мы начнём собеседование с кандидатами, я должен узнать этих людей, понять, чем они живут и дышат. И самое главное, эту работу никому другому не доверишь, только я, отец и дядя Андрей знаем, для чего на самом деле тут эти парни. Брата к отбору бойцов решили пока не привлекать, мол молод очень и неопытен, так что за всех отдуваюсь я один. Старшаки сейчас заняты своими делами, которые никто другой за них не сделает, бизнесом занимаются, а я вот сижу и смотрю кино. Причём кино довольно страшное, больше на фильм ужасов похожее, ведь все «актёры», которые снимаются тут, побывали буквально в аду и часть этого ада навсегда осталась в их душе. Да чего там говорить-то, большинство парней, что я вижу на экранах, в страшных фильмах и без грима могут сниматься, так их обезобразили полученные увечья. Страшно, очень страшно и жалко мне их до слёз. А ведь только каждый третий из них избавится от своей болезни или травмы, остальным придётся так жить и дальше…

Санаторий просто напичкан камерами и микрофонами, они буквально везде. В палатах, врачебных кабинетах, в парке, столовой и даже в туалетах и душевых. Мой кабинет просто весь светится разноцветными огнями от множества мониторов. Мы намеренно нарушаем закон, тут уж ничего не поделаешь, так надо для дела. В санатории идёт реалити-шоу для одного зрителя, меня любимого, и секретов для меня не существует. Вот и сейчас я слушаю диалог обитателей одной из палат, которые каким-то образом умудрились пронести спиртное на территорию санатория (где только взяли ироды, ведь мы в глухой тайге⁈) и сейчас они под стопки, сделанные из баночек от аскорбинки, делятся своим мнением о происходящем и вспоминают свою жизнь.

— Видать сильно этого Найдёнова где-то прижало, что он решил благотворительностью заняться — довольно молодой, но седой инвалид-ампутант, у которого целой осталась только левая рука, взял с тумбочки яблоко и смачно им захрустел, закусывая выпитое. — Урод! Решил за наш счёт показать, что он о народе простом думает, наверняка в политику решил податься сволочь!

— Тебе-то что Витёк? — его собеседник, покрытый шрамами от ожогов, сидел в одних трусах в инвалидном кресле рядом, его ноги не работали и уже успели заметно атрофироваться — Подлечат, зато на халяву, когда ещё такая возможность выпадет? Мне полное обследование сделали, и врач говорит, что у меня есть реальные шансы встать на ноги! Нужна какая-то сложная операция, но шанс есть! Мне намекнули, что эту операцию они тоже могут взять на себя. И знаешь, мне пофиг чего с этого поимеет Найдёнов!

— Врут! — бывший лейтенант, командир взвода десантно-штурмового батальона, неприязненно посмотрел на собутыльника — Мне тоже самое говорили! А ты на меня посмотри, какой к чертям собачим ходить⁈ Про пересадки говорили, про протезирование, трудоустройство по профессии… Это они по указанию психологов так нам лечат, плавали, знаем! Чтобы у нас, подожди, сейчас процитирую: «развилось позитивное мышление и появилась цель в жизни!». Ну вот скажи мне, как меня могут трудоустроить по профессии⁈ Даже с крутыми протезами? Я ведь офицер, профессиональный военный! Придумали бы хоть что-то поубедительнее, чем так откровенно врать! Ну там, курсы всякие программирования или кройки и шитья! Тфу, гниды! Зачем людям надежду давать? Да я бы душу продал, вернули бы мне только ноги и руку, но это невозможно! Лучше бы я там, под миномётным обстрелом со своими парнями остался, санитары суки…