Блуждающие огни

— Потому что, повторяю, вы попали в скверную историю, Алексей. А Иван Тимофеевич за вас волновался. Тут такое дело. Павлову кто-то звонил, представляясь сотрудником ФСБ, и рассказывал про вас всякие нехорошие вещи. Иван Тимофеевич верил, что звонят из нашей конторы.

Сергей Вадимович посмотрел на Павлова, и тот закивал.

— Сегодня же Иван Тимофеевич связался с нами и поинтересовался, зачем наш сотрудник встречается с корреспондентом. Иван Тимофеевич боялся новых неприятностей, которые могут на вас обрушиться. Он рассказал нам о визите этого самозванца к вам домой. Но дело в том, что мы и понятия не имели ни о вас, ни о «Блуждающих огнях». И никто, Леша, до недавнего времени не знал о вашем существовании. Кто-то разыгрывал редакцию. Разыгрывал Павлова. Вот мы и решили задержать этого «сотрудника ФСБ» и узнать, что ему надо. Теперь неизвестно, чем все вообще закончится.

— Голову ему оторвать — и все, — встрял оперативник в кожаной куртке и окатил меня холодным взглядом.

— Это за что же? — спросил я.

— Не хрен лазить там, где не следует. И вообще, журналист, запомни! Этот твой кореш убил моего друга. Понял? — Кожаный закипел гневом. — Я еще с тобой после поговорю. Если узнаю, что ты что-то скрываешь, — хана тебе. Обещаю. Ты у меня сдохнешь очень неприятно.

— Спокойнее, пожалуйста, — сказал кожаному Степанов, не поворачивая головы.

Но того уже было не остановить:

— Сидит тут, мразь, ногой помахивает! А из-за него лучшие люди гибнут!

— Вам самим не фиг было к нему соваться, раз не знаете, что к чему! — не выдержал я. — Сначала думать надо, а потом уж арестовывать. Привыкли пьяных у метро крутить. А здесь нарвались на серьезных людей и теперь скулите.

Тут я понял, что сделан не из железа, а всего лишь из мяса. Из банального мяса и костей. До чего же мне стало обидно, трудно себе даже представить. В долю секунды кожаный оказался рядом со мной и боковым ударом двинул мне в челюсть. Без всякого пафоса, как самолет при неудачном взлете, я завалился на бок со звуками «хрясь», «дзынь» или что-то в этом роде.

Раскинув руками в полете, чтобы остановить свое стремительное продвижение к стеклянному шкафу, я машинально ухватился за хрустальную вазу с карандашами. И уже с пола швырнул ее в кожаного. И хоть до этого я ни разу не пробовал попасть в кого-нибудь хрустальной вазой из положения лежа, бросок оказался удачным. Сразу же выяснилось, что и контрразведчик не тренировался уворачиваться от хрустальных ваз. Она попала ему аккуратно в лоб и рассекла кожу.

— Господа! — вскочил мой редактор. — Что вы делаете?!

— Один-один, — спокойно констатировал Степанов, словно сидел в жюри на боях без правил.

Я вскочил на ноги.

Кожаный двинулся на меня с кулаками.

— Стоять! — ледяным тоном сказал Сергей Вадимович.

Мы замерли.

— Сидеть!

Мы сели.

— Я с тобой еще посчитаюсь, — процедил мне кожаный.

— Подведем итог, — все так же спокойно сказал Степанов. — Мы завели уголовное дело по факту убийства шестерых наших сотрудников. Вы, Алексей, проходите по делу в качестве свидетеля. Хочу подчеркнуть — главного свидетеля. Вы, кстати, тоже, — он ткнул пальцем в Сашку. — Завтра в двенадцать ноль-ноль наш следователь будет ждать вас на Лубянке. В том же самом подъезде Один-А. Там вас встретят и препроводят в кабинет. А сейчас разговор полагаю законченным.

Степанов «и другие официальные лица» в молчаливой угрюмости покинули кабинет.

— Что ты творишь?! Что творишь?! — зашептал Иван Трофимович, хватаясь за голову.

— Почему опять я?

— Это кошмар! Кошмар!

— Иван Трофимович, хватит друг друга кошмарить! Очнитесь!

Я пощелкал у него перед глазами пальцами. Раньше такого себе никогда не позволял. Проняло, однако!

— Посмотрите на очевидные вещи беспристрастным взглядом, — продолжил я. — Если бы вы не позвонили сегодня в ФСБ, шестеро их сотрудников были бы сейчас живы. Понимаю, что вы за меня волновались, но факт есть факт.

Павлов вытаращился на меня:

— А ты хоть сам понимаешь, чем могла закончиться для тебя встреча с Трофимовым?! Почему он тебя потянул на эту встречу?!

— Я вот только что догадался. У меня в комнате — «жучки». Звонок от Трофимова раздался аккурат после того, как я встречался на квартире с Викой. И рассказал ей о деле «огней». Тут они встревожились и вызвали меня на разговор.

— Так на хрена ты туда полез опять?! Я же тебя предупреждал!

— А я и не лез. Просто разговаривал с Викой и сказал ей хохмы ради, что собираюсь это дело расследовать. Вот и все. Откуда мне было знать, что меня прослушивают?

— Сам себе портишь жизнь, — заключил Павлов. — Да еще ни в чем не повинных людей втравливаешь. Идите оба, глаза б мои вас не видели. Мне надо еще подумать о твоем завтрашнем допросе. Этот свихнутый эфэсбэшник, кажется, хочет тебя убить.

* * *

Мы с Колчиным зашли в корреспондентскую. Здесь уже сидели наши коллеги и вовсю обсуждали мою стычку с оперативником.