Блудница

Калеб держал свой член глубоко внутри, а затем опустился вниз, пока их тела не прижались друг к другу, и поцеловал ее. Удивительно, но Калеб вспомнил вкус Джессики.

Мучительный исключительный вкус ее губ, которые расслабились под его натиском. Он лизнул девушку, и рот Джесс открылся для него. Калеб застонал, когда коснулся своим языком ее.

«Боже, да». Мужчина чувствовал себя, так же как и тогда, когда они впервые поцеловались, только теперь он был внутри нее, а член был похоронен в ее киске, и его обволакивало тепло женского тела.

Руками Джессика ласкала его спину, и, Боже мой, как хорошо это ощущалось. Девушка впивалась в него ногтями, пока Калеб овладевал ее ртом и киской, делая их своими. Он крепко целовал ее, трахал медленнее, желая, чтобы это длилось вечно. Все было очень красиво. Правда. Они могли бы делать это каждую ночь, если бы девушка только дождалась его. У них могло быть все это.

Гнев расцвел внутри него. Калеб прервал поцелуй и переместил свой вес на руки. Ее ногти оцарапали мужчину, когда он отстранился, и эта боль, заставила его начать толкаться в Джессику глубже. Калеб делал это снова и снова; вдалбливался достаточно сильно, заставляя ее плакать от каждого толчка. Мужчина вбивался в девушку так, как никогда бы не решился, если бы она дождалась его. Звук ударов плоти о плоть удовлетворил его ярость.

– Черт, – пробормотал Калеб, чувствуя, как приятно увеличился член и какими твердыми стали яйца. – Бл*ть, да, да!

Он сильно кончил, чувствуя, как пульсировал член, изливая свое семя в девушку.

– Да, – прорычал мужчина в последний раз, все еще толкаясь в нее и надеясь, что Джесс почувствовала, как он заполнил ее.

Гнев отступил, как если бы он освободил себя от ярости, когда кончил. Калеб успокоился и открыл глаза.

Мужчина ожидал увидеть лицо, отвернувшееся от него, но Джессика не отвернулась.

Девушка по-прежнему смотрела на него, ее губы приоткрылись от шока. Слеза скатилась из ее глаза и исчезла в волосах на виске. Зрачки Джесс были широкими и черными, а губы влажными и красными.

Калеб вышел из ее тела и встал с кровати.

Мужчина застегнул свои штаны и схватил с пола рубашку, прежде чем Джессика сомкнула свои ноги. Калеб прошелся руками по своим волосам в попытке стереть картинки, на которых девушка лежала под ним, наблюдая, как он пытался навредить ей.

– Я вернусь завтра, – сказал Калеб, засунув рубашку в штаны и застегнув подтяжки. – Помни, ты больше никого не принимаешь.

Джессика не ответила. Только натянула одеяло на обнаженное тело.

Калеб сунул ноги в сапоги и схватил свое пальто. Он выбежал в темный коридор, не оглядываясь на ее лицо, которое было видно в свете ночи.

Глава 7

Джессика была слишком уставшей, чтобы что-либо делать, но на слабых ногах она все-таки спустилась вниз, чтобы запереть дверь, после чего умылась и налила себе еще одну порцию виски. Почувствовав головокружение, девушка поднялась обратно на второй этаж и упала на кровать.

Утром она также чувствовала слабость. Но не от виски, а от шока. Ночь с Калебом оказалась не такой, как она ожидала.

Глядя на первые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь шторы, Джессика пыталась разгадать эту загадку. Она знала, что мужчина это сделает; и Калеб поступил именно так, но, в конечном счете, ничего из этого не казалось нормальным. Вернее… девушка совершенно не чувствовала себя ужасно. Даже когда лицо Калеба выглядело жестоким и злым, а член наказывал ее изнутри… даже тогда, Джессика чувствовала, что нужна ему.

А до этого? Да, прелюдия была мучительной. Они осознавали, что делали что-то нечестивое и грязное, но при этом желали этого еще больше. Его рот на ее груди. Мужская рука между ее ног. То, как Калеб поглаживал свой член, пока дразнил Джесс.

От этих мыслей между ног девушки росло тепло. Она вспомнила, как мужчина раздвигал ее бедра, призывая открыться для него. Вместо этого, Джессика сильнее сжала их вместе, чем только усилила остатки ощущений, которые Калеб создал своими пальцами.

Джесс ошибалась насчет того, что происходило между мужчинами и женщинами.

Она заблуждалась в первый раз, и сейчас делала это снова. Это не было ни сладкой священной поэзией, которую она представляла себе, ни издевательством, пережитое ею несколько месяцев назад. С Калебом она чувствовала себя… примитивно. И испытала то, чего никогда не испытывала.

В силу обстоятельств, Джессика считала себя девушкой, ступившей на порочный путь, но, возможно, разврат был в ней от природы, ведь неспроста же она прошлой ночью раздвинула ноги и толкалась бедрами навстречу, желая, чтобы Калеб сделал это.

До прошлой ночи девушка никогда не смотрела на член мужчины. Лишь мельком видела его и никогда не хотела разглядеть. Но с Калебом… Джесс взглянула на его твердый, толстый член и почувствовала страх, но что-то глубоко внутри сказало: «да». Каждое прикосновение мужских пальцев к ее интимным местам было тому подтверждением. Да-да, внутри девушки что-то появилось. Она была пуста, а он наполнил ее, и это получилось так просто.