«Богатством Сибири прирастать Монголия будет!» – гласила надпись по-латышски на постаменте, которую командарму перевели и смысл которой он не очень понял, в чем не решился признаться ни гостеприимным хозяевам, ни своему окружению. Крики ликующей толпы перешли в настоящий рев, сопровождаемый бурными овациями. Народ принялся кидать через ограждение цветы, которыми вскоре была завалена вся широкая мостовая.
– Но когда ваши мастера успели изваять такой памятник? – спросил пораженный монгол, разглядывая самого себя в своем сталинском френче и даже держащим курительную трубку, чего в жизни не было, но что ему очень понравилось, потому что усиливало некогда обнаруженное Угедеем сходство себя с великим русским правителем, чем он очень гордился и что старался всячески подчеркнуть. За ненадобностью трубки некурящий Угедей постоянно носил в руке блестящие черные четки. – Это просто невозможно!
– Для латышей нет ничего невозможного, – последовал короткий ответ официальных лиц принимающей стороны, и это было правдой, потому что оболочка памятника была изготовлена из специального, внешне похожего на гранит картона, внутренность которого для устойчивости залили пенистой, быстротвердеющей массой…
Почувствовав, что железный монгол дал слабину, хозяева использовали столь благоприятную возможность на полную катушку. Утратившего на время твердость духа Угедея тут же затащили в филармонию на закрытый фортепианный концерт Раймонда Слаупса, затем повезли в Межапарк,* где перед ошалевшими степняками выступили танцевальные народные коллективы, затем последовали еще какие-то мероприятия, которые Угедей не запомнил и не очень понял их смысла, закончился же насыщенный культурными зрелищами день в рижском Зоологическом парке, предварительно освобожденном от рядовых посетителей. Это оказалось именно тем, что было нужно простодушному, не видевшему в жизни ничего, кроме своих степей, монголу. До самого вечера расхаживал впавший в детство Угедей перед клетками с экзотическими животными, надолго останавливаясь то перед бассейном с белым медведем, то перед вольером со слоном, и безостановочно, как ребенок, смеялся, не зная, что все его действия и малейшие жесты на всякий случай тайком снимаются на видео. Мало ли для чего могла такая пленка понадобиться впоследствии. У рачительных хозяев любая ненужная мелочь может храниться годами и любая мелочь может неожиданно превратиться в убойный компромат.
* Межапарк: престижный зеленый район Риги с частными особняками.
В свою временную резиденцию Угедей вернулся с чувством полного удовлетворения, подобного тому, что постоянно испытывали члены советского Политбюро…
На следующий день командарм со своими военспецами встретились с латвийскими военными с целью апробации секретного порошка, должного обеспечить монгольскому войску безопасное продвижение на речных лодках по открытому морю. Контейнеры с соответствующим порошком были срочно доставлены в Латвию российскими спецслужбами с помощью грузового авиатранспорта, и в обстановке строжайшей секретности переправлены на военную базу в поселке Адажи, доставшуюся латвийским военным в наследство от оккупационной советской армии. На глазах Угедея в воздух поднялись три «Кукурузника» из военно-воздушных сил латвийского государства, которые принялись летать над выбранным монголом участком Рижского залива, распыляя чудо-порошок подобно удобрению над возделываемым полем. На глазах мужественного, но наивного монгола порошок образовал невидимую защитную пленку и море на выбранном для эксперимента участке стало ровным, подобно поверхности биллиардного стола. Храбрый командарм лично сел в предоставленную ему «Казанку» и, сопровождаемый лодками с телохранителями и моряками латвийского военно-морского флота, с ветерком промчался до горизонта и обратно, что заняло несколько часов и вызвало у сухопутного до сей поры человека целую гамму эмоций и чувств – в основном восторженного толка. Утром следующего дня он послал краткий радиоотчет Бастурхану, запрашивая у того разрешение на начало проведения операции по достижению Петербурга с целью последующего его захвата, водным путем. Несчастный Угедей не знал, что пленке суждено просуществовать только до появления специального луча с российского военного спутника, а соответствующую команду в космос должен подать с командного пункта президент Российской Федерации лично, путем нажатия специальной кнопки…