Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке "нет"!)

– Кажется, используя творчество данных артистов в качестве раздражающего монголов фактора, мы некоторым образом их подставили, – признал он. – Приказываю немедленно изъять из радиоэфира песни «Джага» и «Монгольская шарманка», а с телевидения – миниатюры театра Петросяна про монголов.

– Кого запустить вместо них? – спросил офицер контрразведки и Подпутин задумался.

– В качестве временной меры пусть по мобильной связи поет Бритни Спирс, – в итоге решил он. – А по телевидению просто запустить на круглые сутки помехи.

Потянулось время напряженного ожидания. Монголы проверяли списки исполнителей конкурса, артистов, приглашенных на него в качестве почетных гостей, российская сторона занималась тем же. Через шесть долгих часов была перехвачена радиограмма от Угедея: «Юстас Алексу. Перечисленных артистов в Юрмале нет. Жду дальнейших указаний».

Российский генштаб во главе с президентом наконец смог вздохнуть с облегчением…

Глава 46. Монголы

– Наконец-то! – вскричал Бастурхан, выслушав подчиненного, вбежавшего с докладом в штабную фуру. На радостях он решил опрокинуть пиалу бодрящего напитка, хотя недавно дал себе зарок на работе не пить. – Человек!

Пока обслуживающий персонал расставлял перед ним серебряные пиалы с кумысом, он сделал знак Ильтею и тот, скрестив ноги, присел на войлок Повелителя.

– Что тебя так обрадовало, Великий? – почтительно склонив голову, решился спросить он.

– Как! – возбужденно сказал Бастурхан. – Ты еще спрашиваешь, начальник штаба, храбрый воин Ильтей, принесший мне добрую весть! – Он усилием воли взял себя в руки, сбавил тон: – Меня просто зависть берет, когда я слышу доклады своих верных командармов. Таджибек, Угедей, Богурджи... Вот где монгольские честь и слава! Суздаль, Керчь, Самара, Екатеринбург, Уфа... Какие блестящие военные операции, какие штурмы... Тебе известно, что Таджибек получил уже второе послание от руководителей Северной Кореи?

– Нет, Повелитель, – признался начштаба.

– Его приглашают в военную академию, преподавать тактику современного боя, – с нескрываемой гордостью за друга сказал Бастурхан. – А я...

– А что ты, Великий? – осторожно поинтересовался Ильтей, наблюдая, как жадно приложился к пиале Повелитель вселенной. Он тоже позволил себе отпить несколько небольших глотков и поставил свою пиалу одновременно с Повелителем.

– Ты мой начальник штаба, ты сам прекрасно знаешь, как редко мне выпадает возможность проявить свой полководческий гений, – скромно заметил Бастурхан. – Лишь один город на десяток решается хотя бы на какое-то подобие сопротивления. Нет, русские меня разочаровали... Куда делся их боевой дух – дух, который имели их предки!

– Но разве это плохо, Повелитель? – решился не то чтобы возразить – тоже заметить – Ильтей. – Разве плохо, что одно только твое имя наводит на погрязших в разврате и роскоши неверных такой ужас, что они в панике бегут целыми городами, бросая весь свой накопленный за годы жизни скарб, забывая о...

– Не нравится мне это, – сказал Бастурхан. – Я воин, я нуждаюсь в настоящих победах, мне не по вкусу наблюдать за трусливо разбегающимися во все стороны зайцами... Вообще-то, сдается мне, во всем виновато разлагающее влияние Москвы. У русских совсем не осталось воинов, вся их нация состоит теперь из одних мерчиндайзеров. Если бы еще знать, кто это такие... Помнишь того плененного юношу? Он и сам не мог толком объяснить, что означает это слово, только бесконечно повторял название своей профессии с гордостью.

– Помню, – осторожно сказал Ильтей, когда Повелитель сделал паузу. Возможно, он замолчал просто так, возможно, ждал от него ответа. – Помню. Тебе тогда приводили для ознакомления российских кадровых военных и милиционеров, но в какой-то момент ты захотел узнать, что представляет из себя простой русский народ. Тогда ты и приказал доставить в юрту кого-то из гражданского населения... – Ильтей помолчал и, не услышав ответа, решился для поддержания разговора спросить: – Кстати, что с ним стало?

Бастурхан безразлично махнул рукой.