Блондинка-рабыня

Я провел все утро, предаваясь восторгам по поводу новой обстановки гостиной и в то же время размышляя о том, откуда я возьму деньги, чтобы рассчитаться за все это. «Вот уж, действительно, „везение“, когда твой клиент вдруг оказывается психом, одержимым манией убийства, — с горечью думал я. — Ты не только не получаешь ни цента гонорара, но тебе же еще приходится платить за новую мебель, ибо старая погублена, и только потому, что твой клиент возымел эгоистическое желание умереть прямо в твоей гостиной».

Часов в семь кто-то позвонил в дверь, и я поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы это была Айрис Демпси. Но когда отворил дверь, то увидел на пороге стремительную блондинку. На сей раз она была олицетворением полного доверия ко мне.

— Синяки мои полностью зажили, — мягко сказала Ева. — Мы ведь с вами договорились пообедать вместе, вы еще не забыли?

— Неужели это Ева Байер! — торжествующе воскликнул я. — Я не сразу вспомнил лицо, но волнующие линии этой фигуры были мне поразительно знакомы!

— Я тогда ушла! — сказала она, проходя мимо меня и опуская на пол два — два! — чемодана. — Я была совершенно убита всеми событиями той ночи и истинно греческой трагедией жизни и смерти Рэя Пакстона!

— Если это первая страница романа, который вы только что написали, — остановил я ее, — то почему бы нам не присесть и не выпить чего-нибудь, пока вы будете рассказывать мне все остальное.

Я смешал напитки, отнес их к кушетке, на которую опустилась Ева. То же мини-платье — в нем я впервые увидел ее. Юбочка задралась, обнажив золотистую полоску кожи на бедрах, но она на это не обращала внимания, и я решил, что было бы невежливо самому одергивать ее юбку.

— Это не такая уж короткая история, Рик, — произнесла она, взяв у меня стакан и задумчиво отхлебнув глоток его содержимого. — Отличный «Дайкири»! А знаете, теперь я уже в состоянии пить шампанское без содрогания! Просто удивительно, что делают с моралью три недели упорядоченной жизни.

— Мне вполне достаточно того, что вы тут сидите в этой позе и представляете собой прямую, угрозу моей собственной морали! — хрипло заметил я.

— Сегодня днем я навестила Джеки Эриксон.

— Я тоже пытался это сделать, но она отказалась принять меня.

— Это потому, что вы мужчина. В ее жизни был только один мужчина, и это был Рэй. Вы помните, я говорила вам, что он отсутствует пять ночей в неделю? Так вот, все эти ночи он проводил у нее! Джеки была так безумно влюблена в него, что согласилась принять участие во всех этих маниакальных планах убийства и остальном только потому, что он был для нее единственным настоящим мужчиной на свете. — Ева снова отхлебнула из стакана. — И знаете что? Это он настаивал на том, чтобы платить ей двести долларов за каждую из пяти ночей в неделю!

— Значит, он был богат?

— Не в этом дело. Джеки мне все объяснила. Он, оказывается, страшно гордился тем, что спит пять ночей в неделю с двухсотдолларовой проституткой! Если бы она отказалась брать эти деньги, то вся прелесть их отношений была бы для него потеряна!

— Ну и куда мы отправимся обедать? — спросил я.

— Пообедаем здесь, — предложила Ева. — Все необходимое — в одном из моих чемоданов. Адвокат Джеки считает, что ему удастся добиться смягчения приговора, так что ей придется провести в тюрьме всего года три-четыре, не больше. А может быть, и меньше, если ей зачтут время предварительного заключения.

— Это хорошо. — Я сказал это совершенно искренне.

Она искоса бросила на меня взгляд своих больших сапфировых глаз, и лукавая усмешка тронула ее губы.

— Джеки мне все рассказала о вас. — Эту новость Ева преподнесла мне с легким смешком. — И о вашем патентованном средстве против икоты — тоже!

— Оно помогает, — Я защищался как мог.

— Так она и говорила, — пробормотала Ева. — А знаете, Рик? Ведь за все время, что я работала у Пакстона, ни один мужчина не дотронулся до меня! Я работала как рабыня, проводила бессонные ночи, беспокоилась за него, и что же? Все это время он тратил тысячи долларов на то, чтобы лежать в постели с Джеки пять ночей из семи каждую неделю! — Она опустошила свой стакан и протянула его мне. — Налейте мне еще, Рик.

Я подошел к бару, смешал ей новую порцию. Ева ослепительно улыбнулась, принимая свой бокал.

— Вы не находите, что здесь жарко, Рик?

— Я открою окно.

— Не стоит беспокоиться. — Она сунула мне бокал и грациозно встала с кушетки. — Я просто сниму платье.

Она опустилась снова на кушетку и приняла бокал из моих внезапно онемевших пальцев, потом скрестила ноги, покрытые золотистым пушком.

— Я всегда считала, что носить лифчики — пустая трата денег, раз они все равно такие прозрачные теперь, верно? — как бы между прочим спросила Ева.

— Угу! — только и смог пробормотать я.

— А трусики я специально купила вот эти: они немного старомодны, но зато очень маленькие, правда?

— Кхм, угу! — едва выдавил я осипшим голосом.

— Вы голодны, Рик? — Ее сапфировые глаза послали мне в лицо два сияющих луча.

— Нет, — замотал я головой.