Блондинка-рабыня

— Да! — Это «да» вырвалось, казалось, из самой глубины души. — Эта женщина — блондинка! Наклонилась надо мной, и в глазах ее была ненависть. И она говорила мне, что я никогда больше не увижу Рэя, потому что они запрут меня до конца моих дней. И тогда Рэй будет целиком принадлежать только ей. Я не смогу больше отнимать его у нее или отвлекать его внимание. А потом она вонзила иглу мне в кожу и все время смеялась, пока нажимала на поршень.

— Я отнесу вас в свою машину и отвезу туда, где о вас позаботятся, и вы снова поправитесь.

— Понимаете, друг? — Голос изменил ей. — Мне все время чудится, что это скрыто где-то у меня в мозгу!

— Ну конечно.

Я снова взял ее на руки и отнес в машину.

— Если бы только я могла припомнить тот самый первый раз, с которого все началось… — Глаза ее внезапно засверкали, и голова откинулась на спинку сиденья.

Я вернулся в хижину, еще раз внимательно осмотрел все вокруг, но не нашел ничего, стоящего внимания. Потом погасил керосиновую лампу и вернулся к машине.

Кармен Коленсо беспокойно завозилась на заднем сиденье, когда мы свернули за поворот.

— Они на самом деле все злые, — вдруг сказала она ясным голосом. — Все, кроме Рэя, конечно! Вы знаете, почему Тайлер меня так страшно ненавидел? Потому что я знала, что он ворует у отца все это время, — вот почему! Это был лишь примитивный, подлый обман — ничего особенно хитроумного!

— А все-таки, как же ему это удавалось? — как будто между прочим спросил я.

— Он специально заказывал крупными партиями товар, который пользуется большим спросом на черном рынке. Потом организовал такую запутанную систему доставки, которая только сбивала всех с толку, так как никогда не удавалось проследить, из какого источника появился исчезнувший товар. Он уничтожал одни накладные, подделывал другие, подчищал путевые листы шоферов транспортных компаний — и все-таки однажды чуть не попался, когда пожадничал и схватил слишком большой куш!

— И что же случилось?

— Это было летом шестьдесят шестого, в июне, кажется… Там оказалось пять лишних рулонов очень дорогой импортной ткани. Один из приятелей Тайлера, помогавший ему жульничать, нашел покупателя, который хотел забрать всю партию целиком. Ну и Тайлер не мог устоять перед соблазном вдруг, в одночасье, разбогатеть. Но что-то там, в его цепочке, не сработало. Этот товар не должен был вообще появляться в магазине, но почему-то вся партия попала на склад, и один из инспекторов мистера Уоррена-старшего оказался в помещении именно в тот момент, когда прибыли эти злополучные рулоны. Тайлер об этом ничего не знал и в ту же ночь отправил их покупателю! Ну а потом инспектор начал, конечно, задавать ему всякие неприятные вопросы, и Тайлер чуть не спятил от страха, что его поймали с поличным. В конце концов он уплатил инспектору за молчание, но это стоило ему почти всего барыша от сделки.

— Инспектор, — осторожно спросил я, — это тот самый парень, Стэнли Якоби?

— Нет. — Ее голос звучал доверительно. — Это был отвратительный маленький хорек с огромным носом! Я должна сказать, что мне этот Харви Гудакр не понравился с первой встречи.

Я ехал медленно, потому что не было смысла появляться в санатории, прежде чем туда вернется доктор Дедини. Кроме того, я надеялся, что Кармен Коленсо сообщит мне еще что-нибудь интересное. Но она молчала очень долго, и я было решил, что она заснула.

Вдруг она снова заговорила. Только на этот раз речь ее была несвязной и сбивчивой. Мне приходилось напрягать все свое внимание, чтобы разобрать, о чем она говорит.

— Я не святая! — бормотала Кармен. — Я признаю это, но ведь я легла с Блейзи Гевар дом в тот раз только потому, что у меня просто не было сил больше ему сопротивляться, хотя Тайлер мне так и не поверил. Вообще-то, я спала со многими — сколько их было в моей жизни! Я даже не могу точно сосчитать, особенно после того, как переехала с Россом Митфордом в эту трущобу в Венеции и он стал приучать меня к наркотикам. Я вообще почти не соображала, сплю я или грежу наяву. Но я никогда не продавала свое тело, как она!

Она негодующе фыркнула.

— В этом есть что-то такое неженственное, такое низкое! В том, чтобы продавать свое тело на круг, по два доллара за фунт. Мы подрались в первый же раз, когда она попыталась уговорить меня заниматься тем же. Легкие деньги, сказала она! Да это самые грязные деньги, о каких мне приходилось слышать в своей жизни! Я так ей и сказала. И будь я на ее месте, я бы не могла после этого смотреть на свое отражение в зеркале! Проститутка по горькой нужде — это одно дело, но такая потаскуха, как она, — это уже что-то совсем невозможно низкое и отвратительное — только из-за лени и сексуального аппетита!

— И как же она реагировала на ваши слова?

— Она исцарапала мне ногтями все лицо, и боль была такая невыносимая, что я схватила ножницы и… и! Нет! Это было в другой раз, я не помню даже, когда именно, но мне потом об этом рассказали — мне кажется!

— Я полагаю, что на том и кончилась ваша чудесная дружба?