Блондинка и брюнетка в поисках приключений

И почему-то алкогольный дурман слетел с меня, как чадра с гаремной красавицы. Веселое бесшабашное настроение испарилось, мне вдруг захотелось оказаться в своей кровати. Клубочком свернуться под шерстяным тоненьким пледом, уснул под безмятежный шум моря и не видеть снов…

Перед тем как присоединиться к Мире, я вышла на улицу. Мне не хотелось рассказывать подруге о туалетном приключении. Но Мирка была тонким психологом, по моему изменившемуся безрадостном! лицу она сразу бы поняла: что-то не так Поэтому мне надо было немного прийти в себя.

Кто-то робко тронул меня за плечо. Я встряхнула головой, отгоняя сладкие мысли об ожидающем меня сонном остатке вечера. Передо мной стояла еще одна стриптизерка, не такая молоденькая и свежая, как Татьяна или Наташа. На ней был мокрый от рабочего пота красный сарафан. Ее волосы все в мелких черных кудельках, были неаккуратно стянуты потрепанной грязной резинкой. Вульгарный макияж расплылся, на ногах не было туфель Непонятно почему она решила в таком виде выскочить из клуба.

— Мне нужна ваша помощь, — еле слышно проскулила она.

Ага, тоже русская. Но больше я на эту удочку не попадусь. Я встряхнула плечом, сбрасывая его цепкую липкую ручонку, и сухо сказала:

— Извините. Ничем не могу вам помочь, поскольку к стриптизу отношения не имею. Я отдыхающая.

Глаза девчонки были пустыми. Наркоманка, наверное.

— Я знаю, — понуро сказала она, — но мне больше не к кому обратиться. Такое время… это пустынное место, вокруг одни турки… попадаются немцы еще, но этим все по барабану… Я даже не поверила хвоей удаче, когда увидела вас…

— Да что вы от меня хотите? — начала раздражаться я.

— Меня хотят убить, — сообщила стриптизерка, — я сбежала, только что, но меня уже ищут. А мои лучшие подруги, Галя и Юля, сидят взаперти. Их точно прибьют. Изобьют до смерти. Если вы мне не поможете.

Я возвела глаза к усыпанному стразами звезд южному небу. Почему я вечно попадаю в такие идиотские ситуации? Сначала три проститутки принимают меня за свою (ох, может быть, права была Мира, утверждая, что мое платье несколько вульгарно…). Потом они же пытаются на меня напасть, а потом я вообще встречаю наркоманку, которая несет какую-то околесицу. Я повертела головой по сторонам, думая, куда будет удобнее ретироваться. Но девушка предугадала мой маневр и с удвоенной силой вцепилась мне в плечо. Для потерявшей человеческий облик наркоманки она была слишком уж предусмотрительной.

— Я не вру, правда… Меня зовут Оля, мне двадцать три года, я из Рязани… Я не пьяная и ничего не принимала. Даже не знаю, как вы можете меня проверить.

— Как начинается «Евгений Онегин»? — строго спросила я.

— Мой дядя самых честных правил, / Когда не в шутку занемог, / Он уважать себя заставил, / И лучше выдумать не мог, — послушно отчеканила она, — я попала в беду!

Сколько, говоришь, тебе лет? Двадцать три? — Я с сомнением посмотрела на ее запавшие глаза, под которыми залегли испещренные мелкими морщинками синеватые полукружья теней. На его. сухие губы с четкими поперечными полосами, на ее впалые щеки и блеклые волосы. Девица красила их в черный, но не слишком утруждалась регулярными походами к стилисту. Роковая чернота уступила место проросшему у корней трогательно-русому пушку. Черт побери, она выглядит гораздо старше нас!

— Я приехала сюда, чтобы работать танцовщицей в баре, — прошептала Оля, — сначала был кастинг в Москве, нас с подругами выбрали. Потом мы прошли краткий курс обучения. Бесплатного, — с горделивой ноткой добавила она, — а потом под писали контракт, и нас привезли сюда. Но ни в каком баре мы не работали. У нас отобрали паспорт, и заперли в доме… И хозяин сначала нас изнасиловал, а потом сказал, что это он заплатил за наши билеты и он будет нас кормить, так что мы должны ему отрабатывать…— Она зашлась в рыданиях.

Ей совершенно не шло открытое платье — спи на Оли была чересчур костлява. Ее тощие плечико истерично подрагивали. Мне стало ее жалко Я вспомнила, что Татьяна, Люба и Наташа рассказывали мне о том, что подобные ситуации здесь случаются. Неужели передо мной настоящая жертва нелегального публичного дома? И если так — то что же мне с нею теперь делать?

— Можешь подождать здесь? Я вернусь в клуб и позову свою подругу, — сказала я, — вместе мы поду маем, как поступить.

— Нет, — завизжала Оля, — только не оставляй меня одну!!!

Я растерялась, но положение спасла Мира, которая, смущенная моим долгим отсутствием, отправилась на поиски и вот теперь, пошатываясь, выплыла из клуба. В ее руках была полупустая бутыль виски. Я восхищенно присвистнула — вряд ли Мира стала бы раскошеливаться на такой дорогой напиток, а это значит, что она либо сумела выпросить виски в подарок, либо просто ловко сперла бутыль из бара.

— Я напилась! — гаркнула она. — Какого черта ты бросила меня в одном помещении с парой десятков юнцов! Которым все равно нет до меня никакого дела… Никому нет до меня дела… А мне есть дело только до… Да пошел он! Пошел он! — выкрикнула она в равнодушное южное небо.