Блондинка и брюнетка в поисках приключений

— Вот! Тауэрский мост, Букингемский дворец, Трафальгарская площадь! Красота-то какая! Вообще-то мы впервые за границей… Я прочитала его от корки до корки. Интересные музеи отметила синим маркером, а магазины — красным.

Я мимоходом заметила, что красного цвета на страничках куда больше, чем синего.

— Я имела в виду совсем не это, — снисходительно улыбнулась Кристина, — магазины, конечно, в Лондоне роскошные. Но обычно девушки едут туда не за этим.

— А за чем? — растерялась Настя.

— Чтобы попытать свое счастье в… матримониальных делах, — загадочно улыбнулась Кристина, — общеизвестный факт, что в Британии полно богатых холостяков. Лордов, великосветских бездельников, распоряжающихся огромными родительскими состояниями, и даже принцев. В то же время английские девушки похожи на лошадей. Конкуренция, там гораздо меньше, чем в Москве или в Нью-Йорке. Сечете?

— Наверное, об этом знаешь не только ты? — прищурилась я. — Если это так, то сотни охотниц со всего мира едут туда, чтобы охмурить несчастного лорда.

— Все равно шансы высоки! — уверенно воскликнула Кристина— Вот, например, я лечу уже во второй раз. По приглашению мужчины, за которого не стыдно и замуж выйти. Обидно, что в прошлый раз я с ним совсем не пообщалась. Потому что мы познакомились в аэропорту. Он вернулся из Токио, с деловых переговоров. А я возвращалась в Москву. Мы говорили не больше десяти минут.

— И он тебя пригласил? — недоверчиво спросила Настасья.

— Ничего удивительного, — вздохнула Кристина, — я уже привыкла к тому, что моя необычная красота и мое обаяние так действуют на мужчин. (На этих словах я даже поперхнулась, и Настасья услужливо похлопала меня по спине.) Да, всего за десять минут он потерял голову и теперь приглашает меня к себе. Разумеется, он оплатил и билет, и визу, и мое проживание в отеле «Ритц».

— А как же любовник? — мстительно ухмыльнулась я. — Тот, что сумочку подарил? Выходит, ты ему изменяешь?

Кристина даже не смутилась.

— Нам было суждено родиться женщинами, — философски вздохнула она, — главная женская трагедия — в быстро увядающей красоте.

— Да ну? — оживилась Настасья. — А мой последний мужчина был уверен, что в отсутствии мозгов.

— Возможно, он был отчасти прав, — Кристина красноречиво взглянула на мою подругу, — а что касается красоты… У мужчины есть вся жизнь для самореализации. А у нас — всего коротенький промежуток между восемнадцатью и двадцатью восьмью. Если за это время не удается захомутать никого приличного, то пиши пропало. Поэтому иногда нам простительно быть жестокими.

Я напряглась — через четыре месяца мне должно было стукнуть как раз двадцать восемь лет. Настасье, кстати, тоже, месяцем позже.

— А почему пиши пропало? — возмутилась она. — Чем отличается двадцативосьмилетняя женщина от, скажем, двадцатишестилетней? Почему ты считаешь, что у первой шансов нет?!

— О-о-о, какая ты наивная, — с неприятной улыбкой протянула Кристина, — двадцать восемь — это почти тридцать. Не буду утверждать, что это конец света. Но первоклассный мужик никогда не свяжется с тридцатилетней бабой. Тем более в наше время, когда модельный бум выводит на подиум и тринадцатилетних.

Но как же так…— растерялась Настасья, — вот моя двоюродная сестра в прошлом году вышла замуж, а ей уже сорок три… Дядя Костя — мировой мужик. Добрый, золотые руки и зарабатывает хорошо. Купил вот трешку на Красных Воротах. И сестре моей машину подарил, «Шкоду»…

Я зажмурилась и покачала головой. Лучше бы она не упоминала про «дядю Костю — золотые руки». Сейчас начнется.

Кристина меня не разочаровала.

— Я не говорю про обычных мужчин, дурочки, — расхохоталась она, — речь идет только о первосортных. Каких в этом мире можно по пальцам пересчитать. Самые сливки, конечно, заняты — разными выскочками типа Клаудии Шиффер или Николь Кидман. Но и нам, простым красавицам, есть чем поживиться.

— Хорошо, пусть они любят молодых и красивых, — неугомонная Настасья попробовала подойти с другой стороны, — но, например, мы с Мирой внешне мало чем отличаемся от двадцатипятилетних девчонок. Я могу соврать, что мне двадцать пять, и это сойдет мне с рук. Мы замечательно сохранились, никаких морщин.

Мне пришлось даже отвернуться, чтобы уберечь себя от сканирующего недоброго взгляда Кристины, подмечающего каждую неопрятную родинку, каждый невыщипанный волосок, каждую черточку, забытую строгим временем на моем лице.

— Так и есть, — вкрадчиво улыбнувшись, согласилась она, — но на обмане отношений не построишь. И пусть сейчас ты выглядишь хорошо, но через пару лет обязательно начнутся проблемы. Сначала вдруг выяснится, что ты больше не можешь выскочить из дома просто так, без тонального крема.

Потом тебе захочется силиконовую грудь. Потом твой мужчина наконец заметит, что в сравнении с девушками его друзей ты выглядишь как кляча, главное хобби которой — неумеренное пожирание соевых батончиков. Потом ты колешь «Ботокс». Ну а потом начинается самое ужасное.

— Морщины? — ахнула Настасья.