Блокнотик DD

Начинаю путано и сбивчиво объяснять ей то, что успела мне рассказать жена, и потихоньку, чтоб не кричать с другого конца комнаты, подхожу к дивану. Мысли мои уже начинают крутиться вокруг интима, логично предполагаю, что она меня видит почти голого, видит эрекцию, и даже будучи девственной, нимало не сомневаюсь в том, что в теории секса она подкована, и своим разговором и несмущением дает знак о продолжении. Оказываюсь почти у изголовья, она укрыта одеялом до подбородка, я даже не вижу, в чем она – в пижаме, в ночной рубашке или в трусиках-лифчике. Но думы на эту тему продолжаются, и член реагирует более чем адекватно, напрягаясь и оттопыривая трусы еще больше. А трусы у меня фасона «типа семейные», но спереди ширинка без пуговиц. Естественно, в какой-то миг, преодолев сопротивление ткани, головка члена медленно выползает наружу. Вижу, что она это заметила, подавила улыбку и продолжает свои рассуждения на тему о моей теще, ее сыне, как она его балует, несмотря на его нахождение в армии и о том, что юноше пора превращаться в мужчину, и армия для этого лучшее место. Как я уже говорил, болтать она была мастерица, и имела свои непререкаемые суждения практически на любую тему, от высокой моды до дедовщины. Член уже более чем наполовину вылез из ширинки, в воздухе носятся флюиды секса, и тут меня озадачивает внутренний вопрос – «а как???». Вечером, как я уже говорил, я выпил, после проводов жены не умывался и зубы не чистил, во рту типичный вкус «как кошки нагадили», следовательно, нельзя ее целовать в губы, и своим запахом вызывать омерзение. Утром в туалет я еще не ходил, но малую нужду справил перед сном, а душ пока не принимал, следовательно, член пахнет потом и мочой, и давать в рот тоже не комильфо. Если сейчас отвлечься на гигиенические процедуры, будет потеряно время и темп, и тогда про интим можно будет забыть. Что у нас остается в запасе? Верно, анальный секс, тем более она девственна и мало ли, может именно согласится на анал с большей вероятностью, если обязательно хочет сберечь целку для единственного и неповторимого.

Жребий брошен, надо переходить Рубикон! Бормочу себе под нос «холодно что-то, согреться надо», внаглую откидываю одеяло, ложусь рядом, и снова укрываю уже нас обоих. Приятный сюрприз в том, что она не в ночнушке, не в пижаме и не в лифчике, а только в трусиках, грудь выглядит очень приятно и соблазнительно, размер чуть меньше третьего, немного бледные околососковые кружки и то ли природно, то ли от похожих околосексуальных мыслей торчащие горошинки сосочков. Очередная пара секунд последней сцены «Ревизора», видимо у нее в уме прокручиваются возможные варианты ее поведения, от резкого отпора до раскрытия объятий навстречу, и она выбирает «золотую середину», то есть не делает ничего, а продолжает с середины прерванную фразу о том, что вот в царской армии были и прапорщики и поручики, а в советской и российской прапорщики есть, но поручиков нет, и интересно, а какому званию они соответствуют? Машинально я отвечаю, что лейтенанту, ссылаюсь на Швейка, где Лукаша именуют и поручиком, и лейтенантом, особенно в немецких цитатах. И возникает забавная ситуация. Если в комнате было бы записывающее устройство, оно ничего особого не записало бы, ну ведут себе обычный треп молодые мужчина и женщина, каждый стремится показать свои начитанность и круг интересов, в то же время с уважением выслушивают мнение собеседника и ответы на прозвучавшие и подразумеваемые вопросы. А если бы в комнате была бы видеокамера, да еще умеющая снимать в инфракрасном диапазоне, то есть проникать лучами под одеяло, то она бы зафиксировала, как я лег боком к ней (она пока лежала на спине, закинув руки за голову), одной рукой максимально извлек член из ширинки, включая и яйца, и стал головкой члена водить по ее бедру. Другой рукой я глажу ее грудь, поддеваю пальцем соски, чувствую, что организм откликается. Хочется целовать ее тело, сосать соски, но рот мне нужен для ведения светской беседы!