Блоха на балу

Роман на секунду примолк, а потом продолжил рассказ. В его словах звучала такая ненависть! Мне показалось, что воздух в помещении сгустился, стал вязким, хочешь вдохнуть, а в нос втягивается нечто, похожее на студень, который сварили на воде из болота.

Коршунов все говорил и говорил…

Глава тридцать первая

Агафью нельзя назвать скромной дамой, которая всю жизнь была верна любимому мужчине. Вовсе нет! Представители сильного пола постоянно крутились вокруг домработницы Поповых. Назвать красавицей горничную тоже никак нельзя, ума и шарма в ней не найти. Так почему мать Романа до самой своей смерти меняла любовников, причем все они были обеспеченными людьми? В Агафье было что-то очень привлекательное для мужчин, причем для успешных и богатых. Что именно притягивало их к простой, не особо умной, не сказать что потрясающе красивой горничной? Ответа нет.

Но вот Кирилла женщина никак не волновала, для него она была прислугой, которая полностью устраивает Эсфирь Иосифовну. Супруга попросила поселить горничную в одном подъезде с хозяевами? Муж выполнил ее просьбу. Но потом Агафье вдвое сократили зарплату – таким образом она возвращала Поповым потраченную на ее жилье сумму, типа как отдавала беспроцентный кредит.

Переехав в Санкт-Петербург, Коршунов решил прийти к Данилиной с заявлением: «Я сын вашего мужа. Мне ничего не надо, просто решил познакомиться. Вдруг вы на одну пенсию живете? Готов вам материально помогать!» Согласитесь, отчаянно-глупая идея, элементарный анализ ДНК вмиг расставит все на свои места. На что надеялся Роман? Парень знал, что Олег недавно умер, а его вдова горюет одна, детей у пары не получилось. Милый абитуриент, который решил бескорыстно помочь вдове бедного отца, должен был вызвать у женщины симпатию. Почему Алла поверила Роману? Несмотря на свою ученость и работу директора гимназии, женщина сохранила немалую наивность. Кроме того, неожиданный гость – сын Агафьи, с которой у Олега были отношения, а жена всегда знала о любовных связях супруга. Вероятно, Алла устала жить одна, хотела на кого-то опереться. И кому после ее смерти достанется квартира? Никакой родни у Данилиной не было. У женщины, которая с молодости преподавала в среднем учебном заведении, а потом стала начальницей, была масса учеников. Но своего ребенка она не родила. Роман стал близким человеком для Аллы, и та оформила на юношу завещание. Коршунов относился к директрисе с нежностью, заботился о ней, похоронил рядом с мужем. Злой, жестокий, беспредельно хитрый манипулятор – для Данилиной Рома стал добрым, любящим мальчиком. От Аллы Петровны парень наконец услышал слова, которых ждал с детства, – что он самый лучший, умный, красивый, талантливый.

Я опустила голову. Возможно, дикая жажда мести Кириллу, Агафье, Никите и Фире могла исчезнуть у Коршунова, проживи Данилина много лет. Вероятно, получая от Аллы любовь, Роман мог понять, что да, ему не очень повезло в детстве, но сейчас жизнь наладилась, около него есть пожилая дама, которая стала ему настоящей мамой.

Коршунов так и не написал диссертацию, поскольку не планировал карьеру ученого, но жизнь стала улыбаться молодому человеку. Следовало забыть о годах, которые мальчик провел с Агафьей, простить покойную мать. Но Алла вскоре покинула этот мир, и ненависть в душе Романа заполыхала пожаром. Он опять задал себе вопрос: где Фира?

Поиски в интернете вывели его на тайную квартиру Кирилла, только теперь она принадлежала Елене Кузнецовой. На тот момент рыбная кулебяка уже отняла жизнь у кое-кого из тех, кому Рома от всей души желал только плохого. Кто такая Елена Кузнецова, он не знал. Москвичка с таким именем в сети не одна, поэтому у Романа появился список девушек, которые подходили по дате рождения. А потом он догадался проверить, каким образом красавицы получили жилье. Одна из них купила его у Кирилла Александровича Попова.

Коршунов приехал на край Москвы, позвонил в дверь. Несмотря на уверенность, что Елена – это Фира, он вдруг занервничал. Ненавистной девчонке могли сделать пластическую операцию, но Коршунов выдохнул – все равно он ее узнает. Рома помнил, что девочка в минуту растерянности, испуга или удивления всегда принималась яростно скрести пальцами по подбородку – у нее начиналась нервная почесуха. И голос изменить сложно. Если он ошибся, то извинится и уйдет. Но почему-то в душе жила уверенность, что сейчас он увидит девушку, которую ненавидит.

Дверь распахнулась, на пороге стояла симпатичная шатенка. Она замерла, потом принялась чесать подбородок. Цвет волос другой, форма носа другая, но взгляд-то не изменить.

– Привет, сестричка! – весело произнес Роман. – Не бойся! Я твой друг!

Коршунов замолчал. Когда пауза затянулась, я не выдержала:

– И что было дальше?