Блокада. Книга пятая

Он смотрел на изогнутые синие стрелы, остриями своими нацеленные на Москву, и как-то непроизвольно подумал о живом воплощении той злой воли, которая управляет ими: о Гитлере и немецком генералитете.

В зрительной памяти Жданова Гитлер запечатлелся таким, каким его изображали наши карикатуристы: худым как жердь, со сжатыми кулаками, с искаженным патологической гримасой лицом и противоестественно длинной прядью волос, прикрывающей не только левую часть лба, но и глаз. Однако Жданов понимал, что карикатурный портрет Гитлера, как он ни близок к оригиналу, не отражает, конечно, всей страшной сути главаря многомиллионной банды преступников.

Стоя у карты и стараясь разобраться в драматизме событий, развернувшихся почти у стен столицы — на Ленинградском, Волоколамском, Можайском, Серпуховском шоссе, Жданов пытался угадать: где он сейчас сам, этот маньяк, решивший с помощью современнейших орудий ввергнуть мир в средневековье, двинуть вспять стрелки часов истории? В войсках? Где-нибудь в Минске, Витебске или Смоленске? Или остался в Германии, окруженный телефонами, телеграфными аппаратами и рациями? Затаился в непрошибаемом авиабомбами убежище и повелевает оттуда послушными ему генералами…

Из всех гитлеровских генералов, кроме фон Лееба, Жданов представлял себе достаточно отчетливо лишь одного. Это был командующий второй танковой армией Гудериан. Незадолго до войны Жданову довелось прочесть в русском переводе его книгу «Внимание, танки!». Открывалась она репродуцированным в цвете портретом автора. Судя по портрету, Гудериан уже тогда заметно лысел со лба, и потому лоб казался непропорционально большим, а нижняя часть мясистого лица, начиная от узких щелок глаз, — несоответственно маленькой.

В предисловии к книге говорилось, что ее написал человек, которому Германия обязана своей танковой мощью и который является одним из основоположников теории «блицкрига», то есть короткой молниеносной войны, основанной на широком использовании танков как основной ударной силы. Но у нас эта книга не была принята всерьез. Она производила впечатление авантюристического сочинения, поскольку находилась в вопиющем противоречии не только с марксистско-ленинской теорией войн, — автор, видимо, и не слышал о таковой, — но и с традиционно почитаемым в немецких военных кругах Клаузевицем.

Жданов помнил, как однажды после заседания Политбюро, уже в неофициальной обстановке, возник разговор о книге Гудериана. Тогда, кажется, Ворошилов сказал: «Этот генеральчик фетишизирует танки. Он пренебрегает всеми другими подвижными родами войск, например кавалерией. В любой войне главную роль будут играть люди». Сталин назидательно поправил его: «Люди, управляющие машинами».

…На карте, висевшей теперь перед Ждановым, под одной из синих стрел, устремленных на Москву с юга, имелась пометка — «2ТА», что означало в расшифровке — вторая танковая армия. Та самая, которой командовал Гудериан.

Это был, кажется, второй за время войны случай, когда Жданов вспомнил Гудериана. Первый раз имя автора книги «Внимание, танки!» выплыло на поверхность памяти в августе, когда его дивизии прорвали Брянский фронт. Жданов узнал об этом из телефонного разговора со Сталиным. Тогда же Сталин сказал, что послал командовать Брянским фронтом генерала Еременко и что тот дал клятвенное обещание не только остановить, но и разгромить «этого негодяя Гудериана».

Ныне «негодяй Гудериан» пытался захватить Тулу и рвался к Москве.

Обстановка, показанная на карте, успела уже устареть. Карта отражала вчерашний день, а за сутки положение под Москвой ухудшилось и продолжает ухудшаться — это прямо вытекало из недавних переговоров с Шапошниковым.

«Почему не меняют карту? — с раздражением подумал Жданов. — Что содержится в последних сводках Генштаба?»

И, как бы услышав его, в кабинет вошел генерал Гусев.

— Сводка Генштаба, Андрей Александрович, — негромко сказал он и, раскрыв свою красную папку, положил на письменный стол несколько листков папиросной бумаги.

Жданов склонился над ними, стал въедливо вчитываться в лапидарные строки. В них не было ничего утешительного. Сводка свидетельствовала, что ожесточенные бои идут теперь на всем Западном фронте. На южном его крыле, в районе Тулы, противник вел наступление силами четырех пехотных, трех моторизованных, четырех танковых дивизий и еще добавил к ним моторизованную бригаду.

Через минуту в кабинете появился полковник Королев с обновленной картой. Поздоровавшись со Ждановым, он молча стал прилаживать ее на место устаревшей.

— Каков ваш прогноз на дальнейшее, Дмитрий Николаевич? — спросил Жданов начальника штаба фронта, не отрывая глаз от листков папиросной бумаги.

— Полагаю, что Гудериан обойдет Тулу с востока, — ответил, подумав, Гусев.

— Я спрашиваю вас о главном, — нетерпеливо произнес Жданов. — Каков ваш прогноз, как военного человека, относительно Москвы?