Блок №667

– Я знаю больше, чем ты думаешь.

– Да, конечно, ты же носишь Афрону личные дела.

– Во-первых, не Афрону, а надзирателю Афрону, во-вторых, я не имею права заглядывать в личные дела, в-третьих…

– Шиндлер, занудство – самое утомительное качество в людях, а отсутствие прав легко возмещается присутствием возможностей.

– Знаешь что, Мальчик?!

– Шиндлер, скоро Афрон в свой колокольчик звякнет, а у тебя до сих пор ширинка расстегнута.

Шиндлер быстро застегнулся и нервно выбежал из комнаты. Мальчик потянулся, кувыркнулся в широкой кровати, спрыгнул, не спеша оделся, хотел сунуть под простыню Шиндлеру какой-нибудь неожиданный предмет, но передумал.

Мальчик вышел из комнаты, заглянул в столовую, но заходить не стал, а прошел по широкому коридору дальше. Он миновал много закрытых и открытых дверей, пока коридор не разделился на два узеньких коридорчика. Мальчик подкинул и поймал золотую пуговицу Афрона, погладил выбитые на ней буковки Н и А и повернул в левый узенький коридорчик, который его привел к тяжелой металлической двери с раздатчиком Нечипоренко за ней.

– Здравствуйте, раздатчик Нечипоренко.

– Сюда нельзя!

– Почему?

– Тут зона камер.

– Так я и есть камерник.

– Раз ты в надзирательской зоне – ты уже не камерник.

– А кто же я?

– Скорее всего, любовник из второго эшелона, может быть, танцоришко или помощник массажиста, в лучшем случае, подсобник у повара Сидорова.

– Нет, раздатчик Нечипоренко, вы не угадали – я из секретной службы по выявлению недобросовестных раздатчиков. Вот вам ведь нельзя разговаривать с неслужебным персоналом, а вы разговариваете.

– Не смеши.

– Не буду.

Мальчик подмигнул Нечипоренко и пошел в другой коридорчик. Этот коридорчик был гораздо длиннее первого и упирался в понурого, шмыгающего Дрона.

– Здравствуйте, Дрон.

– Стой, куда идешь?!

– Дрон, вы же стражник, а охраняете коридор, как простой раздатчик.

– Разжаловали… Со мной нельзя разговаривать!

– А что бояться-то? Карьере и так конец. Можно я посмотрю, что там за углом?

– Стой! Без спецразрешения проходить нельзя!

– Ладно, пойду схожу за спецразрешением.

5

В столовой Мальчик вяло потыкал вилкой в скользкие макароны, потом выбрал самую длинную макаронину, опустил ее в стакан с компотом и стал гонять жидкость туда-сюда, создавая в стакане занятную пену из крупных пузырьков воздуха.

– Баловаться в столовой нельзя!

– Сидоров, а где можно?

– В камере или карцере балуйся сколько хочешь!

– Меня туда не пускают, Сидоров.

– Плохо просишься.

– Возможно.

Высокий, гибкий, красивый юноша намеренно столкнул подносом стакан Мальчика на пол.

– Извините, я случайно расплескал ваш компот.

– Да ну что вы, сколько угодно.

Юноша чуть-чуть кивнул своим подбородком, плавно положил поднос в моечную и грациозно выплыл из столовой.

– Сидоров, кто этот красавчик?

– Это Маргулис – официальный второй любовник надзирателя.

– А кто первый?

– Место пока вакантно, Вассермана за измену с танцором Бизиком отправили на работы по очистке вентиляционных труб.

– А Бизик?

– Танцует. Давай, Мальчик, убирай за собой.

Мальчик успел бросить на поднос только вилку, когда в столовую влетел взмыленный Шиндлер, рванул Мальчика за руку и потащил за собой:

– Где тебя носит?! Тебя срочно надзиратель требует, а он брюхо свое набивает! Хорошо, что тебя Маргулис видел!

– Да не тащи ты меня, я сам пойду.

6

– А, Мальчик. Проходи, с чем пожаловал?

– Да, собственно, как будто это…

Мальчика под лопатку больно ущипнул Шиндлер и чуть слышно прошептал:

– Скажи, что тебе чего-нибудь понравилось, дурак.

– Я пожаловал с тем, чтобы выразить неописуемый восторг своего восхищения качеством пищи, свежестью постельного белья, доброжелательностью окружающих, усердием персонала, особенно моего соседа Шиндлера, светлостью комнат, длиной коридоров, красотой жизни и стройной осмысленностью происходящего.

– Ну-ну, а сейчас мы посмотрим танцы, потом борьбу, потом нам сделают массаж, потом мы побарахтаемся в моем бассейне. Ты не возражаешь?

– У меня есть такое право?

Шиндлер опять ущипнул Мальчика под лопатку, а Мальчика вежливо лягнул его под колено.

– А в бассейне какой у меня будет номер?

Сидевший в глубоком кресле Маргулис поднял левую бровь и легонько дернул правой щекой.

– Веселый ты, Мальчик. Я был таким же. Пошли в танцзал. Шиндлер, когда я вернусь, чтобы был готов список приговоренных к трубе!

– Слушаюсь!

7

Бизик высоко прыгнул вверх, сделал два оборота вокруг собственной оси, мягко приземлился на носочки и под ритмичный стук барабанных палочек Коха легко побежал по кругу.

– Хорошо танцует мерзавец! Давай, Бизик, давай!

Бизик сделал несколько прыжков, потом быстро-быстро завертелся на одной ножке, но аккомпаниатор Кох вдруг конвульсивно задергался в приступе кашля, напрочь сбивая свой барабанный размер и заставляя ошарашенного Бизика невпопад скакать по сцене.

– Ну-у, так не пойдет! Все настроение испортили. Надо бы Шиндлеру сказать, что есть кандидаты на добавку к его списку.

– Извините, сам не знаю, как получилось, заболел, наверно. Совершенно не знаю, как получилось. Абсолютно не знаю, как получилось.

– А я вообще не причем!