Блоги

Дверь, к счастью, была открыта. Я выскочила на лестничную клетку, задыхаясь от злости и презрения к самой себе. Ни на что я не гожусь. Даже поставить на место зарвавшегося мальчишку и то не сумела.

Перед тем, как идти к Ане, я немного посидела на скамейке в сквере, пытаясь прийти в себя и хотя бы примерно наметить разговор. Радовало одно. Как бы ни встретила меня Аня, она вряд ли станет угощать меня сногсшибательным кофе включать романтичную музыку в полумраке. И это уже хорошо.

Анина квартира находилась на первом этаже старой пятиэтажки. Когда я подходила к подъезду, то увидела в окне кухни Аню и женщину у плиты, скорее всего, ее маму. Это был приятный сюрприз. Я смогу не только выяснить отношения с Аней, но и побеседовать ее с мамой по поручению директрисы.

Я позвонила. Дверь мне открыла Аня. При виде меня ее бесстрастное личико исказилось.

— Добрый…

Бам. Дверь захлопнулась у меня перед носом.

— … вечер, — закончила я машинально и снова позвонила.

Никто не открывал. Я целую минуту не отпускала кнопку звонка. Есть же уши у родителей Ани. Кто-то должен услышать и выйти ко мне.

Но второй раз дверь снова открыла Аня. Она не пустила меня внутрь, а выскочила на площадку.

— Что вам надо?

— Я хочу с тобой поговорить.

— Уходите! — выкрикнула она. — Вы тут не нужны! Вы все только портите!

— Аня, давай спокойно…

— Зачем вы к нам приехали?! — перебила она. — Уходите! Убирайтесь отсюда!

Она затопала ногами, затряслась в истерике. Спотыкаясь, я попятилась к лестнице.

Когда я выбежала из подъезда, в ушах все еще звенели Анины крики. Не чуя под собой ног, я домчалась до соседнего подъезда и плюхнулась там на скамейку. Рита, Мила, Тимофей… Теперь Аня. Можно сколько угодно утешать себя тем, что я слишком молода, неопытна, что сегодня просто не мой день. Сейчас мне было ясно, что ни одна из этих причин не объясняет того, что произошло сегодня. Все дело в том, что я абсолютно не гожусь для своей работы. Я ничего не понимаю, не могу, не умею и никогда не научусь.

Слезы хлынули из глаз, слезы злости, отчаяния, разочарования, обиды. Слезы одиночества. Кому я могла рассказать о своих бедах? Никому.

— Даша, что случилось?

Передо мной на корточках сел мужчина. Я узнала его раньше, чем посмотрела на него сквозь слезы. Его голос околдовывал, успокаивал, говорил, что все хорошо. Все, что сдерживало меня до сих пор, рухнуло, и я заревела в полный голос. Он сел рядом, взял мои руки в свои и молча, сочувственно слушал, как я изливаю свои сегодняшние горести.

— Я ничего не умею… у меня не получается… я не выдержу целый год… только неделя прошла… меня никто не слушает…

Его руки были теплые и очень уютные, и больше всего мне сейчас хотелось уткнуться в его плечо — просто так, потому что горести лучше всего выплакивать на чьем-либо плече. Но кусочек моего сознания понимал, что это было бы неприлично. И я сидела ровно, говорила, говорила, говорила и смотрела в его голубые глаза. И уже не злилась из-за того, что они так похожи на глаза Майка, а, наоборот, радовалась этому.

Когда я наконец выдохлась и замолчала, заговорил Игорь. О том, как тяжело без опыта в любом деле, а особенно работая с детьми, что рано отчаиваться и что он в меня верит. А я верила ему и постепенно успокаивалась, и все казалось не таким уж мрачным и бесперспективным.

Потом Игорь проводил меня домой. Я отказывалась и говорила, что я в полном порядке и в этом нет никакой необходимости, но мне было приятно, что он настоял. Когда мы начали прощаться у моего подъезда, я вдруг вспомнила просьбу Александры. Сейчас она мне показалась еще более неуместной и неприятной, чем когда-либо. Но я дала слово, и раз уж он и правда хочет пойти с ней на свадьбу, пусть идет.

— Кстати, Игорь, — сказала я. — Я тоже иду в субботу на выставку. Могу зарегистрироваться как представитель от школы, а у вас будет свободный выходной.

— Отлично, — улыбнулся Игорь. — Я буду рад пойти на выставку вместе с вами.

— А как же… — начала я и замолчала под его внимательным взглядом. Похоже, она несколько преувеличила его желание пойти с ней на свадьбу.

— Вы не против пойти вместе? — уточнил Игорь. — Я пойму, если что.

— Что вы, — вздохнула я. — Я буду рада.

Как будто в данных обстоятельствах я могла сказать что-то другое.

Глава 7

Субботним утром мне пришлось просыпаться дважды, и оба раза я едва смогла оторвать голову от подушки. Сначала прозвонил будильник, который я наивно завела на половину восьмого. Я выключила его и тут же провалилась в сладкий благодатный сон. Блаженство, к сожалению, длилось недолго. Через пятнадцать минут позвонил папа и сообщил, что мама едет меня навестить, поезд прибывает в семь вечера и мне надо как следует подготовиться к встрече.