Блогер под прикрытием

Я мгновенно прилипла к стакану, поглощая живительную жидкость большими жадными глотками и старалась не поднимать взгляд, чтобы не видеть в глазах мамы тревогу. А потом все же решаюсь и неожиданно даже для самой себя выпалила:

— Мама, я — блогер. — произнесла это таким трагичным голосом словно призналась в алкоголизме, наркомании или еще чем похлеще. Из меня вырвался нервный смешок, а следом за них новый поток слез, которых я думала уже не осталось. Мама потянула меня на себя и крепко обняла, продолжая гладить по голове. — Прости меня. — шептала я ей сквозь слезы.

— Тшшш. Тише, Катюша. Тише. — тоже шепотом говорила она мне на ухо. — Я знаю, знаю.

Отстранилась и ошарашенно посмотрела на нее. В уголках ее глаз собрались морщинки, маму явно развеселила моя реакция, не смотря на прочий антураж.

— Как? — спросила ее и прищуривая и без того узкие глаза начала допрос. — Кто меня сдал? Андрей? Ничего не может удержать за зубами! — негодовала я. — Нет, постой, он же в доле… Он не мог! Тогда… Славик? Или его родители?

Мама уже не скрываясь весело посмеивалась и мотала головой.

— Нет. Тетя Маша. — разрушила она все мои догадки.

— Тетя Маша? Твоя соседка с первого этажа? — я всерьез была озадачена этим открытием.

— Да, она самая.

— Но как? Когда?

— За неделю до моего приезда к вам. — окончательно шокировала меня родительница.

В голове медленно начинали складываться все кусочки пазла. Значит у ее визита к нам был скрытый мотив? Ай да Марта Леонидовна, вот у кого мне надо было поучиться навыкам шпионажа!

— Доченька… — уголки ее губ вновь ползут вниз, а взгляд становится влажным. — Ты меня так напугала… Не знаю, что произошло, но нельзя же так убиваться милая. У меня всю ночь сердце кровью обливалось. — мама приложила руку к груди словно в подтверждение своих слов.

— Я обидела хорошего человека. Очень и очень сильно. — говорю ей как есть, без утайки.

— Ярославчика-то? — тут же догадалась она.

Ну естественно, она ведь следит за моим блогом! Сбылись ее самые ужасные кошмары. Дочь не просто ведет себя неподобающим образом, но еще и позорится прилюдно. Лицемерит, предает…

— Его.

— Ну знаешь, он и сам бы мог быть повнимательнее. — назидательно изрекает она. — Чего трудного было в том, чтобы заглянуть в нужную папку перед уходом?

— Так-то оно может и так. Но я снимала это без его согласия. У него же теперь репутация такая…

— Ну да. — вздыхает мама. — А некоторые считают, что он просто в тебя влюблен, вот и бесится. — из меня вылетает еще один нервный смешок больше похожий на всхлип и мама снова обнимает меня. — Пойдем позавтракаем, а? — зовет меня мама. — Хотя уже вроде как обед.

И я послушно сползаю с кровати топая в сторону ванной. Отражение в зеркале на столько пугающее, что я инстинктивно шарахаюсь в сторону отбивая плечо об шкафчик. И как мамуля только не побоялась трогать эту чупокабру местного разлива? Волосы напоминают гнездо, даже домовенок Кузя мне не конкурент. Глаза как две сливы и искусанные губы туда же. За почему-то губы особенно обидно.

Они тут же кривятся в солидарной гримасе, но я быстро беру себя в руки. Меня же ждет завтрак. Который, судя по времени, будет и обедом.

Когда я появляюсь на кухне, на столе уже все готово и желудок одобрительно урчит в предвкушении трапезы. У кого-то во время стресса напрочь отказывает аппетит и я искренне завидую таким индивидам. Потому что у меня процесс прямо противоположный.

К концу трапезы на кухню заваливается младший братец и, как и я чуть раньше в ванной, кидается в сторону от моего сногсшибательного вида.

— Офигеть, Каталити! — выдает он свежий микс на мое имя, объединив его с таким подходящим мне сейчас «фаталити»* — Я что-то пропустил?

— Помимо одной ступени эволюции? — на автомате язвлю я.

— О, как мило, оно еще и шутит! — не остается в долгу Андрей.

Перепалка с братцем, вкусный сытный завтрак и уютное тепло моей любимой квартирки действуют на меня положительно. Да еще улыбающаяся мама, которую словно подменили.

Нет, серьезно. Где ее ожидаемые причитания? Она ведь больше этой темы ни разу не коснулась. Хотя бы о том, что «я врала родной матери» она должна была сказать. Но Марта Леонидовна умеет удивлять.

После завтрака-обеда, когда я свернулась в позу улитки на диване, мама, притащив с собой Андрея, подсела ко мне и завела разговор с очень неожиданных слов: