Блог «Серп и молот» 2021–2022

История Особого Совещания очень интересная. Особенно в том плане, что, разбираясь с документами по нему, я пришел к выводу: при Сталине не то, чтобы расстреливали направо и налево, целыми сотнями тысяч — расстреливать вообще боялись. Не дай бог кого-то нечаянно расстрелять по ошибке! Это утверждение сейчас кажется совершенно нелепым даже не либералам, но и публике, которой уже до состояния шизы зашлаковала мозги многочисленная рать историков и публицистов «левого» направления. Но, начнем…

Образовано Особое Совещание при наркоме НКВД СССР в 1934 году, сразу после образования ведомства Постановлением ЦИК СССР, СНК СССР от 5 ноября 1934 № 22 «Об Особом совещании при НКВД СССР».

Этим Постановлением наркому НКВД было предоставлено право применять: ссылку на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД СССР; высылку на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР; заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5 лет; высылку за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно-опасными.

Я здесь не буду останавливать на том, что на местах были образованы рабочие органы этого Совещания — тройки НКВД (УНКВД/НКВД и УРКМ — точнее), потом эти «тройки» были распущены Берией, так как вскрылись факты, что там халтурили, пытались тяжкие преступления подогнать под ОСО, в результате преступники получали меньшие наказания, чем заслуживали. Всё это мною описано в работах по Большому террору.

Главное, что Совещание введено высшим законодательным органом, ЦИК СССР, и высшим законодательным органом ему предоставлены соответствующие права — до 5 лет ссылки или заключения в ИТЛ.

Это нормальная, как видим, государственная практика в нормальном государстве. Всё абсолютно законно. Никакого произвола. Не какое-то Политбюро или ведомство, а ЦИК предоставляет права и определяет в рамках этих прав степень наказания.

Дальше с историей ОСО начинаются странности. С 1937 года, как закреплено в современной историографии, оно начинает применять до 8 лет заключения в ИТЛ. Ни с того, ни с чего — сразу 8 лет.

По простой логике, и не только по логике, должно быть соответствующее Постановление ЦИК СССР, расширяющее права ОСО. Юристы — сюда! Вам слово! Ведь если полномочия чего-либо определил высший законодательный орган, то отменить эти полномочия, урезать их, либо расширить, имеет право только тот же высший законодательный орган. Правильно? А разве была проблема ЦИК СССР, коль такая надобность возникла, принять Постановление в двух предложениях объемом о предоставлении ОСО дополнительных полномочий? В чем эта проблема заключалась, если… Да-да, никакого Постановления ЦИК о предоставлении ОСО полномочий приговаривать к 8 годам не существует. Все Постановления ЦИК, имеющие силу закона, вступали в силу с момента опубликования. Постановление об учреждении ОСО с правом на 5 лет — опубликовано. Постановление про 8 лет — публикации не существует ни в одном сборнике законодательных актов СССР. Его нет в природе.

А на чем основывается наша историография в качестве подтверждения наличия таких полномочий у ОСО с 1937 года? На известной записке министра МГБ Игнатьева Сталину:

«28 декабря 1951 г.

Сов. секретно

№ 1760/и

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 года Особому Совещанию при Народном Комиссаре внутренних дел СССР было предоставлено право рассматривать все дела о лицах, признаваемых общественно опасными, и применять к ним меры наказания не свыше 5 лет лишения свободы.

В 1937 году Особое Совещание при НКВД СССР начало применять по рассматриваемым делам меры наказания до 8 лет лишения свободы…»

Я один заметил, что текст этого письма предельно… странный, так скажем? В первом абзаце всё конкретно — ЦИК предоставил право. Во втором — какая-то ерунда. ОСО вдруг начало применять 8 лет. Ни с того ни с чего. А-а! Так Ежов был наркомом НКВД! Известный карлик-палач. Ему так захотелось — на 8 лет иметь право сажать и он начал 8 лет применять.

А прокурор Вышинский, который обязан был присутствовать на заседаниях ОСО, согласно Постановления ЦИК от 1934 года, согласился с тем, что Ежов стал себя считать высшим законодательным органом СССР и сам повысил свои полномочия?

Заметьте и запомните, никто из всех историков ни разу даже тени сомнения не высказал в том, были ли права у ОСО на 8 лет с 1937 года. Никто! Где там наш известный историк советских спецслужб А. И. Копакиди?! Ау, Александр Иванович! Я в ваш огород этот булыжник бросаю. Лови!

Но это только начало. Дальше еще увлекательней будет. Следующий абзац письма Игнатьева: