«Во время одной из получасовых прогулок в тюремном дворе вместо обычной охраны появился взвод автоматчиков. Солдаты схватили меня за руки, поставили к стенке, и командир зачитал текст, надо полагать, приговор. Я не помню его дословно, но содержание сводилось к следующему: преступника номер такой-то, который уводит следствие по ложному пути, расстрелять! Вдруг в тюремный двор кто-то вбегает, приказывает солдатам опустить оружие, а меня отвести назад в камеру…
Это сегодня я так кратко рассказываю, но тогда показалось, что минула вечность… Мне потом сообщили, что я крикнул солдатам: „Знайте, негодяи, что и вас расстреляют по одному, чтобы свидетелей не оставить!“
Однако самое отвратительное в этой истории было то, что все происходящее со мной видела из тюремной камеры моя мать. Ее подвели к решетке и предупредили: „Сейчас мы расстреляем вашего сына! Но его судьба в ваших руках. Вот документы, которые нужно подписать! Подпишете — и мы гарантируем ему жизнь!“
Мама ответила: „Расстреливайте нас вместе! Вы все равно не сдержите свое слово, а мы умрем порядочными людьми“. Но, увидев меня под прицелом автоматчиков, упала в обморок. На второй день — а мне тогда не было и тридцати! — я увидел в отражении воды, что поседел.
Вот почему солдаты так странно смотрели на меня! Их изумило мое мгновенное преображение.»
Вы думали, что заброска на Пенемюнде, к ракетам фон Брауна, через Иран — это самое героическое в биографии Сирожи? Нет, еще и расстрел был! Точно я не смог установить, сидели ли Серго с матерью в тюрьме во время следствия над старшим Берия или не сидели. Только уже в 1954 году Серго оказался в Свердловске. Там его устроили на работу по специальности и выделили трехкомнатную квартиру. Как бы репрессированному в 1954 году — трехкомнатную квартиру в крупном промышленном городе. Думаю, 90% населения СССР даже не в 1954, а в 1991 году на таких условиях репрессирования стояли бы в добровольной очереди за репрессиями.
Потом и мать к сыну в Свердловск переехала. А жена осталась в Москве. Московскую квартиру никто не отобрал, дети ходили в московские школы, поэтому жена и не захотела переезжать в Свердловск. Дети элиты должны получать самое лучшее в мире образование в столичных школах, а не в каких-то свердловсках.
Конечно, Сирожа вдали от жены загулял (гены, однако). Они развелись. А через десять лет Нино Теймуразовне врачи прописали перемену климата. Гегечкори обратились к Никите Хрущеву и им разрешили жить хоть в Москве. Сами они выбрали Киев. Там Сирожа стал директором института.
Скажите, это на что больше похоже: на репрессии или на то, что эту семью власть опекала?
17 февраля, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/02/17/
Прежде, чем завершить эту главу выводами о том, что удалось сделать первому засветившемуся антисталинисту в Правительстве СССР Л. П. Берии и о том, чем являлось его отстранение от власти, суд и расстрел, считаю необходимым снова вернуться к проблеме «самого лучшего в мире образования».
Это просто, на самом деле, поразительно, чем ближе человек, из тех, с кем я общаюсь в жизни и моих читателей книг и блога, к моему возрасту, к поколению 60-х, тем чаще он оказывается удивительным тупнем. Напротив, в среде нынешней молодежи чаще встречаются адекватно мыслящие люди, которые, не имея того груза знаний, которым отягощено мое поколение, часто самостоятельно делают из исторических событий настолько верные выводы, что я сам завидую их незашоренному взгляду.