Но, вероятно, что-то пошло на Президиуме не так. Скорей всего возникло опасение, что Берия может, опираясь на своих ставленников в МВД, пойти на крайние меры. И тогда Маленков отдал приказ своему подчиненному, министру обороны Булганину, задержать его. Булганин передал приказ военным. Несомненно, что военные заранее, к заседанию Президиума, находились в готовности. Любой здравомыслящий руководитель предусмотрел бы это, все-таки не министра нефтяной промышленности смещать собирались. Вероятность того, что Берия, как министр МВД, мог отдать приказ арестовать всех, кто собирался его отправить качать нефть, сбрасывать со счетов нельзя.
Поэтому и отвезли уже задержанного «Прометея» не в Лефортово, где начальствовали его подчиненные, а к военным, в бункер ПВО. Нормальная предусмотрительность.
Военные, выполняя указание начальника органа дознания (Совмин — орган дознания) Г. М. Маленкова, произвели задержание подозреваемого в совершении преступлений Берия и поместили его под охрану. Всё абсолютно законно. Сразу же по месту жительства и работы подозреваемого были проведены обыски. Абсолютно законные. И в результате обысков было обнаружено нечто, за что Лаврентию Павловичу светила вышка без всяких изнасилованных школьниц…
Я, как указывал, весьма скептически отношусь к «неправленой» стенограмме июльского 1953 г. Пленума ЦК КПСС (наконец-то стенографистки секретариата ЦК КПСС к июлю 1953 года вышли из загула и записали речи выступавших), слишком много в ней идеологических штампов родом из 1956 года. Даже слепому видно, что «неправилась» стенограмма с целью выпятить роль в деле Берии именно «дорогого Никиты Сергеевича». Но зато стенограммой активно пользовались бериефилы, используя ее для того, чтобы показать, насколько абсурдными были обвинения в адрес их кумира. Ну если они так хотят, то пожалуйста. Берем книгу Мухина:
«Маленков начало и конец своего выступления заполнил общей голословной болтовней о том, какой Берия негодяй, а в середине сообщил и о фактах конкретных его преступлений… „Вот факты, о которых должен знать Пленум ЦК. На прошлой неделе, накануне того дня, как мы решили рассмотреть в Президиуме ЦК дело Берия, он пришел ко мне с предложением предпринять через МВД шаги к нормализации отношений с Югославией. Я заявил ему, что надо этот вопрос обсудить в ЦК. Какое же это предложение? В изъятых теперь у Берия материалах есть следующий документ: „Пользуюсь случаем, чтобы передать Вам, товарищ Ранкович, большой привет от товарища Берия, который хорошо помнит Вас. Товарищ Берия поручил мне сообщить лично Вам строго конфиденциально, что он и его друзья стоят за необходимость коренного пересмотра и улучшения взаимоотношений обеих стран. В связи с этим товарищ Берия просил Вас лично информировать об этом товарища Тито, и если Вы и товарищ Тито разделяете эту точку зрения, то было бы целесообразно организовать конфиденциальную встречу особо на то уполномоченных лиц. Встречу можно было бы провести в Москве, но если вы считаете это почему-либо неприемлемым, то и в Белграде. Товарищ Берия выразил уверенность в том, что об этом разговоре, кроме Вас и товарища Тито, никому не станет известно“. Осуществить эту меру Берия не успел ввиду того, что мы повернули события в отношении его лично в другом направлении.“»