Я ведь не просто так начал эту книгу с проблем советской педагогики. Как раз факт, что у создателей мифа о Берии — создателе атомной бомбы, нашлось столько много почитателей, свидетельствует о том, что советская школа (если точнее, «советская», в кавычках) главным результатом имела вышибание из мозгов учеников способности к критическому мышлению. Ведь значительная часть поклонников Мухина, Кремлева, Прудниковой, Мартиросяна получала образование именно в недрах «советской» школы, даже более младшее поколение, нынешнее поколение учащихся россиян учится в наследнице, во многом, именно той «советской» школы.
Конечно, «советская» школа и само «советское» образование не были изобретением педагогов СССР, чем-то особенным, присущим только социалистическому государству. Отнюдь. Это была обычная буржуазная школа, унаследованная Советской властью, перестроить которую в коммунистическую, политехническую, не сумела и Надежда Константиновна Крупская, и директивы 19-го съезда КПСС о внедрении всеобщего политехнического образования остались невыполненными. Цель «советской» школы, как и любой буржуазной — массовое производство рабсилы, не способной критически осмысливать окружающий мир. На другом полюсе — элитарное образование, готовящее кадры для манипулирования этой рабсилой. Кто-то осмелится утверждать, что в СССР не было элитарных школ и платного репетиторства для «элиты»?
Впрочем, вот вам наглядный пример. Отрывок из книги «Три еврея» Юрия Игнатьевича Мухина:
«Когда я в 1966 году окончил среднюю школу (43-ю СШ в г. Днепропетровске), то, разумеется, очень плохо соображал, „где работать мне тогда, чем мне заниматься“.»
Ну что, где политехническое (коммунистическое) образование? Выпускник средней школы — балбес, который даже не успел с выбором специальности определиться?
Дальше, поступление в институт:
«Химию и математику сдал на 5, физику тоже сдал бы на 5, но, разыскивая аудиторию, где её сдают, начал расспрашивать об этом довольно симпатичную девушку, причем так её и называл — „девушка“. Девушку это почему-то сильно покоробило, а минут через 10 я понял почему: экзамены по физике принимала она. Я не помню, как сдавал первые два экзамена, а вот физику запомнил. Я ответил на все вопросы билета без замечаний, и „девушка“ начала методично задавать дополнительные вопрос за вопросом. Поскольку я впервые встретил такую обидчивую заразу, то вопросов через 10–15 меня это обозлило, тем более, что до меня всем, даже плохо отвечавшим, она задавала только один-два добавочных вопроса.
— Единица индуктивности?
— Генри.
— Размерность?
— Вольт-ампер в секунду.
— Физический смысл?
— Не помню! — зло ответил я.
— Тогда я не смогу поставить вам 5.
— А я это понял. Вы ставьте 4, у нас проходной балл 12, а у меня после двух экзаменов уже 10, обойдусь вашей четверкой.
Обойтись-то я обошелся, но с трудом, так как получил за сочинение двойку.»
И что лучше — ЕГЭ или «девушка»? И еще жестче, выпускник средней школы сел писать не диктант, а сочинение. Т. е. он выбирал слова и конструкции, которые мог написать без ошибок. Написал на двойку!
Это еще не самый худший выпускник советской школы. В институт поступал!
Система самого лучшего в мире образования не обеспечивала обучения подавляющей части учеников элементарному — грамотному письму! О том, как иностранные языки изучали в советской школе я даже не заикаюсь!