Блоб

Для солдата Карагаев оказался слишком болтливым. Это не могло не порадовать «гражданских». Все, за исключением Ирмы, которая снова коптила над ноутбуком, смотрели и слушали с раскрытыми ртами.

– Шшш, – зашипела рация в нагрудном кармане разрядки. – Дунай. Вскрываем ДЗ. Готовность раз.

– Есть готовность раз! – отозвались под шипение.

– А тут еще и пусковые шахты, – как ни в чем не бывало продолжил сержант. Всеобщее внимание «интеллигентов» льстило ему. – Не видите? Вон там, – он указал в сторону утеса, уходящего в море. Вернее, в сторону того, что когда-то было морем. – Правда, заброшенные. А там, – он указал в противоположном направлении, – позиции зенитных батарей. Невидно? То-то. Но и они заброшены. У «незалежных» бабок не хватило содержать «Осьминога». Да и зачем? НАТО ж «братья». Кстати, центральную станцию «Осьминога», ну та, куда ребята пошли, тоже просрали бы, если не пиндосы. Они там лабораторию сварганили. Вирусы, шмирусы.

– Прямо на побережье? – спросил Даник.

– Шшш, – заработала рация. – Дунай. Входим в шлюз раз.

– Ну да, – спокойно ответил Карагаев. – Наши вообще считают, что «Тухлое яйцо» их диверсия. Ну, может не специально …

– Шшш … Дунай. КПП чисто. Дверь три. Входим в коллектор.

– Погоди, – встрял в разговор Гена. – А где же антенны? РЛС, по сути, одна большая антенна.

– Под нами, – просто ответил сержант. – Тут грунт какой-то … особый. Я в терминах несилен. Мне спецы, которых до вас сюда привозили, рассказывали. Мол, из-за этого станцию здесь и сделали, что антенны можно тоже под землей спрятать.

Последнее Карагаев произнес с такой интонацией, словно и станция, и грунт, и весь комплекс, его личная заслуга.

– Шшш … Дунай. Коридор чисто.

– Шшш … Днестр Дунаю. Переборки по номерам. Помним про «спотыкушки»

– А насчет лаборатории, – продолжил сержант, дождавшись пока слушатели оценят его «инженерные» познания, – тут точно что-то не то.

– Шшш … Раз чисто … Два чисто …

Тон Карагаева стал серьезным, даже заговорщическим. Наивность парня, при других обстоятельствах, могла бы показаться комичной.

– За мою «вахту» уже четвертая ходка сюда. Вроде как со спутников движение тут фиксировали. Приехали. Спецы датчики установили. Через пару недель накрылись датчики. Снова установили. И опять кизяк. Сом говорил вроде как засаду думали ставить. Или вообще блокпост. Хм! – улыбнулся боец. – Но мы прошлый раз «туристам» свои «датчики» поставили.

– Датчики? – забеспокоился Валера.

– «Спотыкушки», – с язвительной улыбкой ответил боец. – МОНки. Лучшие в мире датчики движения. Да ты не бойся, чувак. Сейчас ребята все почистят.

– Шшш … Дунай Днестру. Хлопнула «Спотыкушка». Шестерка. Есть подарок.

– О! – злорадствовал сержант. – Слыхали? В шестом отсеке гость рванулся. Интересно.

– Как рванулся? – встревожился Пушер. – Подорвался на мине?

– Шшш … Дунай. Коммуникатор чисто.

– Ага, – довольный боец не скрывал радости. – Попался.

– Шшш … Дунай. Первый ярус чисто. Открываем дверь на минус один.

– Шшш … Днестр Дунаю. Отставить. Блокируйте ДЗ на минус один. Оставаться на позиции.

– Шшш … Дунай Днестру. Принял.

– Ну вот и все, – Карагаев спрыгнул с капота, – Нижние ярусы нам не нужны. И слава богу. На минус первый до нас ребята спускались. Только наполовину зачистили. Спецы говорят без ОЗК туда лучше не соваться. А про минус второй страшно и подумать. Иди знай, что за гадость пиндосы на привозили.

– Шшш … Днестр Скороножке. Прием.

Сержант нажал кнопку и заговорил:

– Скороножка прием.

– Шшш … Выдвигайтесь.

– Сороконожка принято, – Карагаев отпустил кнопку и подмигнул Пушеру. – Ну что, парни? По машинам.

Когда «Урал» вслед за «Буханкой» вырулили в степь, из подземного бункера вышли бойцы Днестра. Они двигались к оставшимся неподалеку «Тиграм».

***

– Поговорим о том, что в человеческом понимание называется жизнью. Биохимический сосуд, колба, костюм – называй как угодно, считается живым, пока в нем находится эфирно-информационный элемент. Убить человека, означает заставить элемент разума удалиться из своего экзо скафандра. Проще всего сделать это, разбив органический контейнер. Тогда эфир высвобождается и … Впрочем мы отвлеклись. Вернемся к человеческому … ммм… телу. Так называется оболочка информационного элемента. По простоте название соответствует объекту. Всего лишь четыре звука. Т-Е-Л-О. Вслушайся! Даже звучание хрупко и беззащитно. Помимо низкого уровня синхронизации и срока полезного функционирования внутренних механизмов, обеспечивающих автономную работу скафандра и называющимися «органами», тело крайне уязвимо и перед внешними факторами. Для фатального сбоя в работе скафандра, пардон тела, достаточно всего лишь на три процента изменить пропорцию газов в воздухе. Или в два с половиной раза давление внешней среды. Но и это слишком. Куда проще, значит эффективнее, механические повреждения, ммм, тела. Воздействие любым подручным предметом прерывает, так называемую жизнь. Удар, укол, абрупция, крио, термо, радио реакции, и так далее. Человечество научилось уничтожать самих себя. Смерть как противоположность жизни, человеческое изобретение.