Близнецы. В поисках половинки

Чего это ее последнее время так крутит?

Тревожно тренькнул звонок.

«Ты сама не знаешь, что хочешь», – вспомнила она Веркин возмущенный голос.

А что она хочет? Она хочет глобальной справедливости! Чтобы стало так, как должно быть!

Звонок снова напомнил о себе. Мила на ватных ногах добралась до прихожей, щелкнула собачкой замка.

– Ты представляешь, – затараторила Лена, – у него дома аквариум. И сборные модельки самолетов.

Мила прошла в комнату, села на диван. Ее сердце разрывалось от совершенно непонятного, разъедающего раздражения. Может, она взвалила на себя слишком большую ответственность за чужие судьбы? Но она ведь знает, что всем от такого разделения будет только хорошо. Почему же ей сейчас так плохо?

– Чаю надо выпить, – пробормотала Мила, медленно выходя из комнаты. Лена все еще возилась с верхней одеждой.

– Ой! – Замятина не замечала плохого настроения подруги, ведь какой-нибудь час назад та была весела и готова перевернуть мир. – А я у Антона поела. Он тоже все поначалу кормить не хотел, но Белов настоял, напокупал там всего…

– У меня конфеты, – холодно отозвалась Мила. Ей сейчас самой кусок в горло не пошел бы.

– У него знаешь сколько книг, – весело щебетала Лена, по-хозяйски суетясь на кухне – достала чашки, налила в чайник свежей воды, откопала новую пачку чая, поставила на стол сахар. Мила не шевелилась. Стояние около окна ее словно заморозило. – Все стены стеллажами заставлены. А мама его историк. И компьютер у него навороченный. Он мне игрушку показывал. Белов говорил, что там картинка крутая. А на окне, представляешь, фиалка завядшая стоит. Он говорит, что это напоминание об одном событии. А чай у него, представляешь, прямо в чашки заваривают, и он получается такой крепкий-крепкий, почти черный. – Лена наконец заметила, что Мила молчит, и осторожно села на табуретку. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось, – отмахнулась Мила, отворачиваясь. – Ты чай пей, я не хочу.

– Тебе опять плохо? – забеспокоилась Замятина, отставляя коробку с чаем. – Давай Антону позвоним, он с Пингвином свяжется.

– Да пошел твой Антон знаешь куда?! – взорвалась Мила. – Мне про него вообще надоело слушать! Влюбилась, вот и носись со своим ненаглядным Баркасом под мышкой. А меня от него уже тошнит!

Она с ненавистью отпихнула табурет и выбежала из кухни.

Какой же она была сейчас злой! Раздражение накрыло ее с головой, в глазах на мгновение потемнело. Она ворвалась в свою комнату, смахнула со стола подготовленные для вырезания звездочки.

Зачем она все это делает, если это никому не нужно?

– А с книжками чего? – робко заглянула в дверь Лена.

– Можешь отнести их обратно, – злорадно произнесла Мила. – Без его книг обойдемся!

Лена выскочила в коридор и там затихла. Мила последний раз стукнула кулаком по столу и стала медленно остывать. Идея с вечеринкой ей теперь казалась совершенно бессмысленной.

В прихожей зашебуршались. Видимо, Замятина предпочла ретироваться с поля боя.

– Завтра придешь? – Мила стояла в дверном проеме, все еще демонстративно глядя в сторону. – Лис первый плащ принесет.

– Ну, я же не нарочно задержалась, – шмыгнула носом Лена.

– Книги оставь, я посмотрю, – разрешила Мила.

Замятина сунула пакет под вешалку и юркнула на лестничную клетку.

Мила чувствовала себя опустошенной. Давно у нее на душе не было так сумбурно.

Она взяла книги и вернулась в комнату.

«Звезды и судьбы». В этой книге, казалось, было все. Гороскопы, характеристики знаков Зодиака, гороскопы друидов, цветочный гороскоп, гороскоп восточный и западный, детский, эротический, тайны камней, хиромантия и даже гадание по китайской классической «Книге перемен».

Мила до того увлеклась чтением, что не заметила, как пришли родители. Она даже не стала отвечать, когда мама из своей комнаты начала ругаться, что Мила оставила включенным компьютер. Второй всплеск крика произошел, когда мама добралась до кухни и увидела перевернутые табуретки.

А Мила все читала. Она все больше и больше поражалась, насколько мир вокруг предсказан. И даже не предсказан, а угадан заранее. Она открывала характеристики разных знаков и пугалась, насколько все написанное подходило людям, рожденным в это время.

Это было невероятно. Это было страшно.

Она подняла обалдевший взгляд от книжки, с удивлением заметила, что на улице уже темная ночь. И ей вдруг захотелось какого-нибудь звука, какого-нибудь доказательства жизни.

Она врубила музыку на полную громкость. Комнату заполнил освобождающий от всех мыслей грохот. Басы выбивали мозг как старый пыльный коврик. Все ненужные размышления со звоном падали на пол, и она топтала их ногами, словно пыталась доказать, что она жива, что она сможет сделать то, что хочет.

А потом вдруг все закончилось. Музыка еще бушевала в комнате. Стучала в стенку мама. Бросалась в глаза ночь из окна. Но Мила успокоилась.

– Милая Мила миру вредила, – хмыкнула она, даже не заметив, что невольно переняла игру Лисичкиной. – Сделаем так, как решили древние.

Она убавила звук и взяла со стола черные листы картона. Завтра она всем раздаст пригласительные, и на вечеринке пазлы соберутся.