Близнецы-соперники

Бревурт посмотрел на Тига.

– Больше я не буду вмешиваться в ваши дела, генерал. Продолжайте свою битву. Я покидаю поле сражения.

Антон Любок пересек Венцеславскую площадь в Праге и взошел по ступенькам разбомбленного храма. Вечернее солнце проникало внутрь сквозь зияющие в стенах дыры, оставленные бомбами люфтваффе. Левая стена храма была почти полностью уничтожена. Повсюду для поддержки потолочных перекрытий и стен были сооружены леса.

Он остановился в правом проходе между рядами скамеек и посмотрел на часы. Пора!

Из занавешенного алтаря вышел престарелый священник, перекрестился и прошел мимо исповедален. Он остановился у четвертой кабинки. Это был сигнал для Любока.

Он медленно пошел по проходу, глядя на молящихся в храме, их было человек десять-двенадцать. Никто не обращал на него внимания. Он раздвинул занавески и вошел в исповедальню. Преклонил колена перед небольшим богемским распятием. Пламя свечи бросало тени на задрапированные стенки исповедальни.

– Прости меня, святой отче, ибо я согрешил, – тихо заговорил Любок. – Я много грешил. Я осквернил тело и кровь Христовы.

– Никто не может осквернить Сына Божия, – послышался правильный ответ из-за шторок. – Человек может осквернить лишь самого себя.

– Но мы ведь созданы по образу и подобию Бога. Как и Он.

– Это бледный, несовершенный образ. – Голос снова дал верный отзыв.

Любок медленно выдохнул: обмен паролями был закончен.

– Ты – Рим?

– Я связной, – надменно ответил голос.

– Я и не думал, что ты город, дурак несчастный.

– Это храм Божий. Следи за своей речью.

– А ты оскверняешь его! – зашептал Любок. – Все, кто работает на Донатти, сеют скверну!

– Молчи! Мы шествуем путем Христа.

– Ты – грязь! Христос плюнул бы на тебя!

Человек за шторкой тяжело дышал, пытаясь одолеть ненависть.

– Я буду молиться за твою душу, – с трудом выдавил он из себя. – Что с Фонтини-Кристи?

– Он прибыл сюда с единственной миссией: подготовить лох-торридонскую операцию. Ваши предположения оказались ложными.

– Не может быть! – резко прошептал священник. – У него должны быть иные цели! Мы в этом уверены.

– Он ни на минуту не отлучался с того момента, как мы встретились в Монбельяре. И не вступал в контакт ни с кем, кроме тех людей, о которых мне было известно.

– Не может быть! Мы не верим!

– Через несколько дней уже будет неважно, во что вы верите. Вам настал конец! Всем вам. Добрые люди позаботятся об этом.

– Что ты сделал, иудей?! – Теперь человек за шторкой не скрывал ненависти.

– То, что должен был сделать, священник. – Любок встал с колен и сунул левую руку в карман. А правой вдруг распахнул шторки перед собой.

Перед ним стоял священник. Он был огромного роста, его исполинские размеры подчеркивала черная сутана. Его лицо исказила ненависть; у него были глаза хищника.

Любок вытащил из кармана конверт и положил его на столик перед изумленным священником.

– Вот ваши деньги. Верни их Донатти. Я просто хотел узнать, какой ты.

Священник тихо ответил:

– Тебе следует знать и остальное. Я Гаэтамо. Энричи Гаэтамо. И я еще приду за тобой.

– Сомневаюсь, – ответил Любок.

– Напрасно! – сказал Энричи Гаэтамо.

Любок стоял, молча глядя на священника. Когда их глаза встретились, светловолосый чех послюнил кончики пальцев правой руки, протянул руку к молельной свече и затушил пламя. Исповедальня погрузилась во мрак. Он сдвинул шторки и вышел из кабинки.

Часть IV

Глава 12

Коттедж стоял на территории большого имения, располагавшегося западнее Эйлсбери в Оксфордшире. Территория была огорожена высоким забором из колючей проволоки, сквозь которую был пропущен электрический ток. Военный городок охраняли злые волкодавы.

На территорию можно было попасть через единственные ворота, от которых вела длинная прямая аллея. По обеим ее сторонам расстилались зеленые лужайки. У главного здания – оно находилось в четверти мили от ворот – широкая аллея разделялась надвое, а чуть дальше обе дороги разветвлялись на узкие тропинки к отдельным коттеджам.

Всего было четырнадцать коттеджей – домики стояли на опушке леса и в лесной чаще. Здесь жили люди, которым требовалось временное убежище: перебежчики и члены их семей, двойные агенты, разоблаченные связные – словом, живые мишени для пули наемного убийцы.

Коттедж, где жила Джейн, стал их новым домом, и Виктор был рад, что он так далеко от столицы. Ибо по ночам бомбардировщики люфтваффе уже чертили небо, в Лондоне запылали пожары. Битва за Британию началась.

И лох-торридонская операция тоже началась.