Близнецы поневоле

— Долго добираешься, дело такое, сняли с поезда китайца, без документов, по-русски говорит плохо, ничего не поймем. В Ростов позвонили, попросили переводчика, говорят — разбирайтесь сами.

Заходим в кабинет. Действительно китаец.

— Ни хао ма. Нин куй син? — привет, как ты, как тебя зовут.

— Ни хао! Во ши Ли. — привет, меня зовут Ли.

Дальше для упрощения буду писать только перевод.

— Кто ты, что делаешь здесь?

— Я учусь в Ростове. Ехал с Москвы. В поезде у меня украли деньги и документы.

Объясняю ситуацию Максиму. Тот чешет в затылке.

— Навязали его на мою голову. Теперь запрос посылать, пока проверят, будет в обезьяннике сидеть.

— За что? Его обокрали и его же сажать?

— А куда он пойдет без документов? И без денег.

— Жалко же. Пусть у нас переночует, место есть в гостиной на диване.

— Если бы было жалко, ты бы такого не предложил. Представляю, что с ним дети сделают. Или ты специально, хочешь отдохнуть?

Я смущенно отвел глаза. Ну, была такая мысль. Мне нужно переводы делать, китаец бы занял на какое-то время мальчишек. Максим раздраженно мерил ногами кабинет.

— И до понедельника уже ответов не получу. Забирай его, отвечаешь головой, если сбежит.

Обратно еду уже с китайцем. Ли Шин, как оказалось, на первом курсе университета, русский знает пока слабо. Удивляюсь, как он учится, не зная языка? Оказалось он знает английский. Ха! Максим английский хоть и плохо, но знает, не догадался спросить. Заезжаем в садик, мальчишки, увидев китайца, открыли рты.

— Это Ли. Он поживет у нас пару дней. Он из Китая.

— Китай? Это далеко? А он по-русски говорит? Он заблудился? А Ли это имя или фамилия? — со скоростью 20 вопросов в минуту меня допрашивали до дома.

Покормив Ли я сам сначала с ним пообщался, освежил знания китайского, а потом уже отдал на съедение мальчишкам. Занимался переводами, но время от времени поглядывал, не замучили еще до смерти? К моему удивлению справлялся он с ними неплохо и даже разговаривали и как то понимали друг друга. Складывал им из тетрадных листов разные фигуры — птиц, цветы, драконов. Пробыл у нас Ли два дня, много рассказывал о своей родине, семье, он жил в Шанхае. Записал я его адрес в Ростове и в Шанхае, решил поддерживать контакт, может пригодиться в будущем. В понедельник Максим сам отвез его в Ростов, быстрее, чем ждать ответа.

Каникулы закончились, утром захожу за Вадиком, оказывается он еще не приехал. В результате на первой паре на меня никто не реагирует, считая, что я — это он. О переводе никто не знает еще. И в журнал меня почему-то не внесли. Ладно, ему прогула не будет зато. Появляется он в середине второй пары, не мог до перемены дождаться, блин.

— Римма Исаевна, у меня автобус опоздал, извините — историчка, старая еврейка, ярая коммунистка, одна из самых строгих преподавателей, машет рукой, типа садись. Спустя несколько секунд в голове что-то срабатывает, и она поворачивается ко мне. Немая пауза. Потом я поднимаюсь.

— Меня зовут Владимир Кольцов, мы братья, я с этого семестра перевелся с другого техникума.

— А раньше сказать не мог? Я уж думала все, галлюцинации, на пенсию пора.

По классу пронесся шумок:

— Давно пора!

— Да, да, помечтайте — с юмором у неё в порядке.

Вадик садится рядом.

— Ты чего прогульщик? Не нагулялся? — шепчу.

— Простудился, вчера еще температура была. У меня больничный даже есть.

— С Иркой на морозе долго сидел наверно?

— Братики, давно не виделись? — прерывает разговор голос исторички — Хотите поговорить? Давай Владимир, выходи, узнаем, чему тебя учили. Развитие СССР в 50–60 годах.

И что мне ей рассказать? Что Хрущев был мудак? Или наоборот гений, кукурузы насажал, туфлями постучал. Начинаю осторожно со смерти Сталина, подробно, как долго боялись войти в кабинет, что он пролежал несколько часов, прежде чем вызвали Берию, подозрения в сторону Берии. Вижу, что многое она слышит впервые. В то время, кроме официальных версий, трудно было найти информацию. Но не прерывает, явно заинтересована. Перешел к избранию Хрущева, потом к съезду, на котором Хрущев выступил с разоблачением культа Сталина. Начал намекать, что погорячился он, нанес урон имиджу страны. Вижу ей нравится, да она сталинистка! Ну и понеслась, покритиковал сам указ о культе, Хрущева обосрал с ног до головы. Рассказал о тысячах выпущенных уголовниках, Карибском кризисе. О целине упомянул вскользь, подумал, что рассказывать о том, что в результате освоения целины нанесен ощутимый вред сельскому хозяйству будет преждевременно. В аудитории тишина мертвая, хотя на её уроках всегда тихо было. Остановился, когда начал рассказывать о смене Хрущева на Брежнева, это уже другое десятилетие.

— Увлекательно — резюмировала Римма Исаевна — многое конечно неподтверждённое фактами. Откуда у тебя информация? В учебниках нет такого.

Сказать ей — с интернета? Все равно, что от инопланетян. Что же выдумать?

— Мой дядя работал журналистом в одной крупной газете. Имел доступ к закрытым архивам. Кое-что мне рассказывал.

— Садись, ставлю отлично. Хотя не следует отзываться о государственных деятелях слишком… критично.

Думаю, пятерка за год мне гарантирована.