Близнецы по разуму (СИ)

— Очень нужна фангу эта премия, — фыркнул Кир. Упоминание Арда задело, но он постарался не подать вида.

— И то правда. С их особенностями вообще можно не работать, да и на еду они не тратятся; если прижмет, всегда можно обогатиться за счет донорства, — произнесла она и мечтательно вздохнула. — Честно не понимаю, что Ки-И-ас у нас забыл.

— А ты спроси. Ответит.

— Так я и спросила, а он отговорился безопасностью прайда.

— Так ли отговорился?

— Он же любого может в бараний рог скрутить. Один — лучше группы захвата. И пришел за защитой к хилякам вроде нас? — она сморщила нос. — Врет и не краснеет. Наверняка, подыскивает себе ту, кто станет поить его кровью.

— Бред, — поморщился Кир.

— А вот и нет!

— Фанги не лгут прямо.

— Они же этот слух и распустили!

По правде говоря, Кир опешил, услышав такое, и мельком подумал, что ведь действительно ни разу не видел, что случается с солгавшими фангами.

— Ты думаешь, почему Ки-И-ас стал меня избегать? Я ж его раскусила!

Кир покопался в памяти и действительно вспомнил вроде бы совершенно неважный эпизод, когда Ки-И-ас незаметно удрал, стоило этой особе приблизиться к его столу. Вот прямо раз — и исчез. Кир не отказался бы научиться этому трюку.

— Но я, разумеется, ничего не сказала, я пока только наблюдаю. Вероятно, Ленка из кадров проболталась и вообще…

— Фанги — эмпаты.

— Что?..

Кир с трудом сдержал нервный смешок. Работать больше года поблизости от фангского отдела, обедать с кровопийцей и не нахвататься элементарных знаний?..

«Пообщаешься с такими женщинами волей-неволей станешь домостроевцем на всю голову, — посетовал он. — Поскольку пусть лучше эта тупая курица дома сидит и никуда не лезет, хоть не убьется по собственной дури. Какое все же счастье, что у меня есть Лерка, и она не такая!»

— Мысли они, конечно, не читают, но перехватить могут.

— То есть?.. — девушка поднесла пальцы ко рту в выдавшем ее с головой жесте, и стремительно покраснела. — Ой!..

— Ну, удачи тебе, хорошего дня, — посмеиваясь, промямлил Кир и поспешил ретироваться. Чисто по-мужски Ки-И-аса было жаль.

Судя по всему, бухгалтерша в своих фантазиях уже несколько раз раскладывала фанга на столах и прочих горизонтальных поверхностях. Ну или сама принимала соответствующие позы. Слухи о похотливости мужчин распускают в основном женщины, привыкшие мерить окружающих по себе.

«Бедный-бедный Ки-И-ас!» — Кир фыркнул. Настроение улучшилось, хотя ничего хорошего по сути не произошло.

Арда по-прежнему где-то носило. Вадим, допросив жертв, гопников, оказавшихся участниками банды морализаторов (то-то их речи Кира так взбесили, он терпеть не мог тварей, решивших следить за соблюдением морали и нравственности, разумеется, как сами ту нравственность понимали), хозяина и персонал кафе, не нашел никаких зацепок.

Стрелок сам вышел на мелкую бандитскую группировку морализаторов с ярким фашиствующим названием «Венец творения», как и множество подобных, прикрывающую свою деятельность якобы отстаиванием православных и общечеловеческих скреп. В свое время от тотальных чисток и отсидок морализаторов спасла регистрация в реестре политических партий. Якобы общественно-значимой полезной деятельностью они прикрывались столь же ловко, как и законом об оскорблении чувств верующих, поскольку все, как один, называли себя православными людьми, якобы даже в церкви ходили и посты соблюдали до первой пьянки.

Особенно доставалось от них тем, кто не мог за себя постоять: учителям, которые были в ответе и за рабочее, и за нерабочее время, и за свой внешний вид, и за образ жизни, и за учеников, часто уже давно выученных. В последнем скандале, организованном не менее одиозным сборищем со столь же ярким националистическим названием «Русский трезубец», когда преподавателя биологии принялись травить за то, что ее двадцати пятилетняя бывшая ученица сошлась с фангом, Кир тоже принимал участие. На стороне учительницы. Кулаками и угрозами в том числе. Как правило, правоохранители старались держаться на приличном расстоянии от общественных организаций, но остаться в стороне лично он попросту не сумел: злость на тварей, как звал их Кир совершенно не скрываясь, пересилила желание заниматься своими делами, никуда не вмешиваясь.