Близнецы от врага. Чужая тайна.

- Да, ты права, но только ты можешь повлиять на него, - продолжает уговаривать меня Антон Игнатьевич. - Наши с Алексом отношения… кхм… сложные. Он всегда думал, что я отношусь к нему предвзято, потому что он мне не родной сын.

- Что? – растерянно взмахиваю ресницами. – Как?

- Анжела выходила за меня замуж, уже будучи беременной. Это был брак по расчету. Ради объединения капиталов. Но я принял ее ребенка. Растил как своего.

- И Алекс… знал? – хмурю брови. - Он никогда не говорил мне…

- Да, с детства знал. Анжела рассказала ему, хоть я был против. Впоследствии часто напоминала сыну об этом, чтобы Алекс «не расслаблялся», а соответствовал. Но, кажется, добилась обратного эффекта. Алекс взбунтовался. И вместо того, чтобы учиться, а со временем заниматься бизнесом, он просто прожигал жизнь. Пьянки, гулянки, бабы… Потом что-то изменилось. На время. Я только недавно понял, что это было связано с твоим появлением. Ты делаешь Алекса лучше, серьезнее и ответственнее. Сейчас я это четко вижу…

- Но вы же сами не доверяли ему компанию, - вскрикиваю я, вспоминая те скудные факты, которые открыл мне муж. – А еще Милану вынудили выйти замуж по расчету. И бизнес передали зятю…

- Да, все верно. Я много ошибок наделал. И в ближайшее время собираюсь лететь в Италию к дочери и ее новому мужу. Пора склеивать нашу семью, - откашливается и продолжает. – Что касается Алекса, то вспомни его в начале ваших отношений. И во время разрыва. Разве можно было доверить тому Алексу что-то серьезное?

Умолкаю. Потому что Антон Игнатьевич отчасти прав.

- Беспечный разгильдяй и бабник, - фыркает он, но сам себя осекает. – Впрочем, я сам виноват. Хреновый пример подавал своим поведением. У меня с женой не все гладко.

- Как все сложно, - прикрываю лицо ладонями.

- Богдана? – окликает, а я поднимаю на него взгляд. – Могу я увидеть мальчиков?

- Зачем? – отрицательно качаю головой. – Они вам не родные.

- Не говори так, - вздыхает он. - Они законные Враговы, - повышает тон.

На наши голоса выходят Саша и Илья, которых я отправила в детскую перед тем, как открыть Антону Игнатьевичу.

- Мам, все нормально? – мрачно спрашивают. – Кто это?

Мои маленькие мужчины готовы защищать меня, пока папочки нет рядом.

- Это ваш… дедушка, - тихо лепечу, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

- У нас есть дедушка? – сводит бровки Саша.

- Прикольно, - загорается Илья.

- Да, шел комплектом к папочке, - хихикаю сквозь выступившие слезы.

В последние недели я чересчур эмоциональная. То раздражаюсь, то плачу. По поводу и без.

Вот и сейчас не могу сдержать всхлипов, наблюдая, как близнецы подходят к Антону Игнатьевичу. Принимают пакет из его рук. Демонстративно копаются внутри, шумно вздыхают и оба поднимают глаза на деда.

- Ну, мы тебе потом объясним, кто какие игрушки любит, - деловито постановляет Саша.

- Да ладно, пока эти себе оставим, так уж и быть, - хмыкает Илья. – И деда тоже. Пусть будет.

Антон Игнатьевич напряженно слушает переговоры близнецов. В этот момент очень Алекса напоминает. Даже не верится, что они не кровные родственники.

Через секунду присаживается перед детьми, пожимает каждому руку. Улыбается так тепло и искренне, что я не сдерживаюсь. Опять эмоции накатывают.

Прикрываю рот ладошкой – и плачу.

У меня в детстве не было никого. И я хочу, чтобы мальчики обрели полноценную семью. Насколько это возможно. Особенно, если дед сам тянется к ним.

Вздрагиваю, когда в гостиную влетает Алекс. Как обычно, не разобравшись, он встает на дыбы.

- Ну и какого черта ты здесь делаешь? – рычит медведем на отца. – Кажется, я говорил, что не хочу видеть ни тебя, ни мать.

- Милый, тише, - пытаюсь успокоить его, но Алекс проносится мимо.

Становится между мной и Антоном Игнатьевичем. Жестом приказывает близнецам отойти, и те слушаются незамедлительно. Жмутся ко мне, не понимая, что происходит.

- Псих! – не остается в долгу Врагов-старший. - Я объясниться приехал, а ты как всегда!

Такой же вспыльчивый, как и Алекс. Да они похожи, точно отец и сын!

- Засунь свои объяснения знаешь куда! – не может угомониться муж.

От нервов у меня начинает болеть и кружиться голова. Подхожу ближе к Алексу. Провожу ладонью по его напряженной спине.

- Не кричите, пожалуйста, - сипло прошу, чувствуя, как немеет тело.

Покачиваюсь и непроизвольно цепляюсь за грубую ткань пиджака.

- Птичка? – оборачивается Алекс и успевает подхватить меня за локоть прежде, чем я осяду на пол.

С трудом сохраняю равновесие. Опираюсь о плечо Алекса. Ловлю на себе беспокойный взгляд его отца.

- Что-то мне… - сглатываю, пытаясь прогнать внезапно накатившую тошноту, - нехорошо.

И обмякаю в руках мужа под взволнованное «ма-ам» близнецов.

***

Прихожу в себя на диване. Рядом со мной доктор. Измеряет давление, пульс. Делает какой-то укол, отчего морщусь.

- Вам лучше? – спрашивает и дожидается моего утвердительного кивка. - Какой срок?

- Срок чего? – приподнимаюсь на локтях.

Вижу, как к нам подходит Алекс. Бледный, взволнованный. Будто это он в обморок не так давно упал, а не я.

- Тебе плохо стало, и мы скорую вызвали, - объясняет муж. – Ты как, птичка?