Близнецы и Робин Гуд

Но и не очень опасались чего-то подобного. Потому что, оказывается, сумка с деньгами не просто висела на дереве, а была прочно привязана хорошей веревкой. И тому, кто должен был брать доллары, предстояло порядком повозиться!

Однако эта существеннейшая подробность была учтена в плане Робина... или того «спонсора». Ольга, а это была она, за несколько метров от дерева, отпустила руль и поехала без рук. Для кого-то такое упражнение было бы невыполнимым номером, кому-то далось бы довольно легко. Ольга же чувствовала себя на велике без рук совершенно свободно. У них был такой номер когда-то: они ездят с Олежкой по арене и перекидываются летающими тарелочками, а Веста носится между ними и старается хоть одну тарелочку поймать. Так вот они гоняли по арене, не держась за руль, потому что... ну артисту цирка по-другому ездить просто неприлично!

Теперь, отпустив руки, Ольга неслась к дереву. Причем не просто неслась. Одной рукой она готовилась схватить сумку, а другой — перерезать веревку, которой нанятые охранники привязали авоську. То есть подлететь и просто схватить ее было невозможно. «Хваталыдик» неминуемо должен был затормозить. На это рассчитывали, этим и собирались воспользоваться люди из охранной конторы. Но дело в том, что Робин — или его «спонсор» — предусмотрели этот фокус. Ольге заранее был выдан нож. И вот на ходу она подхватила сумку левой рукой, а правой полоснула по ручке.

— Эй, ай! — и что-то там еще кричали ей вслед. Из кустов вырвалась машина — и, казалось, путь велосипедистке перекрыт.

Но Ольга вильнула в сторону мусорных баков, проскочила между ними. А машине — извините, дяденьки! — не проехать никак.

Пока те двое, что сидели в ней, выбирались наружу, Ольга промчалась метров пятьдесят по асфальтированной узкой дорожке, въехала в железную калитку, которая тут же захлопнулась, и кто-то — Олежка! — сунул в железные ушки замок и закрыл на ключ.

— Лети же, Оля! — крикнул он.

А преследователи уже ломились в калитку. Ольга нажала на педали. Оглянувшись, она увидела, как Олежка бросился куда-то вдоль забора. Преследователи в это время, помогая друг другу, перелезали через забор. Здоровые дядьки, могли бы отлично подраться в каком-нибудь кафе — вообще в замкнутом помещении, где не надо много двигаться, но лазить по заборам оказалось им не с руки.

Когда они оказались наконец на той стороне, Олег уже затаился под старыми бревнами. Ольга же, выскочив в следующий двор, окинула его быстрым взглядом. Ага — вот она, открытая дверь парадного. Прямо на велике Ольга влетела туда. Бросила велосипед, схватила с перил плащ, косынку, стремительно нацепила на себя.

Вышла из подъезда совершенно другая девчонка. И даже походку изменила — переваливается с боку на бок уточкой, как делают совершенно неспортивные девицы, которые только и умеют, что красить губы да нести по телефону всякую ахинею. Совершенно спокойно прошла она мимо двух «шкафов» — взлохмаченных, неровно дышащих, с глазами, которые рыскали по сторонам в поисках той вертушки на велосипеде.

«Утку в плаще» они просто не заметили. И только потом, когда они обнаружили в подъезде брошенный велосипед и пустую сумку, «шкафы» сообразили, как они влопухнулись». Побежали на автобусную остановку,'стали спрашивать.

Да, ответили им, вроде видали, но куда она поехала, на каком автобусе, не могли вспомнить.

На самом деле Ольга никуда не поехала, вернее, просто «для блезира» проехала одну остановочку, а потом выскочила и через дворы побежала на улицу Щорса, в штаб.

Там уже все были в сборе. Ольгу встретили буквально как героиню. Провели на почетное место, рядом с Робин Гудом. Ольга стала доставать из всех карманов кипы денег и выкладывала их на стол. А рыцари кругом вопили и веселились, вспоминали, как они клево поработали.

И Робин Гуд подтвердил, что действительно работа получилась что надо! Взял денег, сколько уместилось в ковшике из двух ладоней, подкинул разноцветные разномастные бумажки. Они снова упали на стол.

Здесь должно быть пятьсот долларов, пацаны, — сказал Робин, заметно волнуясь. — Сто, я считаю, имеем право пустить на пополнение казны. Еще сто — Евгеше, пусть купит себе туфли, так и быть. Полтораста — на восстановление потерянных мопеда и велика... и того сколько у нас остается? — он ткнул пальцем в Круг-лова, обладателя, как считала их математичка, «сильного аналитического ума».

Круглов без запинки ответил:

В районе четырех тысяч рублей.

Ольга никогда не была жадная на деньги. Но тут любого невольная дрожь возьмет — от таких сумм и от таких груд, хотя и бумажного, но все-таки золота!

Остальные, стало быть, эти четыре тысячи мы сегодня же подбросим тете Вале Денисовой, — и, увидев несколько удивленный Ольгин взгляд, пояснил: — Она живет вон, у сэра Гарри во дворе. У нее сын в Дагестане погиб! А пенсия всего триста восемьдесят рублей!

Глава X

РЫЦАРИ И СУШКИ