Близнецы Фаренгейт

Девушка описывала по супермаркету круг за кругом, совсем как крыса в лабиринте. Лаклан следовал за ней, держась в полудюжине шагов сзади. Походка у него всегда была неловкая — когда Лаклан был помоложе, не такой опытный, она ему здорово мешала, — однако тележку он научился катать быстро и гладко. И девушку больше чем на пару секунд из виду не упускал. Иногда она сворачивала в проход, иногда просто заглядывала в него и проходила к следующему. И в тех, которые девушка пропускала, всегда торчало по нескольку покупателей.

Наконец, она остановилось в проходе со всякой косметикой. Тут народ воровал особенно часто — и все больше дорогую зубную пасту, дезодоранты и кремы для губ. Лаклан и сам пользовался кремом для губ, потому что верхняя у него была не дура растрескаться, и сорт предпочитал как раз тот, на покраже которого изловил уже не одного человека. Воры, они ведь на качество клюют. Но, если Лаклан в деле, качество им обходится ой как дорого.

Впрочем, девушку интересовала не косметика. То, что ей требовалось, у нее уже лежало в тележке. Какой-то замороженный десерт в длинной, узкой коробке, черника, что ли, или датская яблочная пастила, упакованная в накрытый серебристой фольгой подносик. Она взяла его из тележки, держа вертикально в пальцах. Удерживаемый вот так, подносик, на брошенный искоса взгляд Лаклана, смахивал на музыкальный инструмент — вроде блок-флейты, от игры на которой ему удалось отмазаться в школе.

Девушка посмотрела направо-налево, достаточно неторопливо, чтобы Лаклан успел в последний момент укрыться от ее взгляда. Потом наклонилась поближе к полкам, словно пытаясь прочесть напечатанные на упаковке того-сего мельчайшим шрифтом гарантии. «Если вы не получите полного удовлетворения — ду-ду-ду». «Это не затрагивает ваших законных прав». Каких еще законных прав? Помалкивать в тряпочку и никуда не звонить… Ага! Вот она и взялась за дело — круговые движения локтей, рывок попки, — ну груша грушей, — назад.

Лаклан выкатил свою тележку из-за угла, позволив ей всласть повизжать. Девушка обратила к нему лицо — пустое и надменное, точно у голливудской кинозвезды.

С пастилой у нее здорово получилось, это он готов был признать. Из-под свитера совсем ничего не видно, только груди торчат. Лаклан много людей повидал, у которых украденное вываливалось на ходу из-под одежды, падало на пол, к ногам. С девушкой этого не случится. Она свою пастилу в джинсы засунула, за пояс, вплотную, быть может, к коже. И если быстро ее оттуда не вытянуть, девушка может обморозить свои интересные штучки.

— Извините, мисс, — сказал он. — Вы не могли бы на минуту пройти со мной?

Девушка замерла, скрестила на груди руки.

— Зачем? — спросила она.

— Думаю, вам известно — зачем, — ровным таким тоном ответил он.

Бросив тележку, она пошла с ним по проходу, лицо у нее было бледное, как у привидения. Лаклан провел ее через складское помещение, что за отделом деликатесов, в комнатушку без окон. В комнатушке имелись: стол, кресло, телефонный аппарат, шкафчик для документов и огнетушитель. Необходимый минимум. Лаклан, войдя, закрыл за собой дверь.

— Хорошо, — сказал он. — Полагаю, мы оба знаем, что у вас в брюках.

Девушка хмуро покопалась в своем одеянии, вытащила датскую пастилу.

— Присядьте, — предложил ей Лаклан, — а я пока позвоню в полицию.

— Прошу вас, не надо, — тоненьким голосом попросила она.

Лаклан смерил ее взглядом, с головы до ног. На лице ее застыло классическое выражение человека, которому приставили к виску пистолет, на стиснутых ладонях поблескивала пленка испарины.

— Если вам хочется, чтобы я обо всем забыл, вы можете кое-что сделать для этого, — произнес он. — Что именно, вы, полагаю, догадываетесь.

В наступившем затем молчании она разделась, стянув через голову свитер, — на животе ее еще сохранялись оставленные острыми краями упаковки красноватые вмятины. Груди девушки, едва прикрытые лифчиком, оказались ничуть не меньше, чем у миссис Уэймот, — странно было видеть такие на теле, столь юном. Лифчик она не сняла, зато от джинсов с трусиками избавилась в одно движение, засунув большие пальцы за резинку. Волосы на ее лобке отливали золотом.

— Лифчик тоже, — сказал Лаклан.

— Ну, пожалуйста, — попросила она.

— Давайте-давайте, — сказал он.

Она расстегнула лифчик, показав, наконец, и груди, округлые и совершенные, похожие на розоватые дыни.

— Повернитесь, — сказал он, — руки на стену.

Он сжал ее ягодицы, раздвинул их, чтобы стала видна щелка. Тугой член Лаклана вошел в эту щелку умело и быстро, — он кончил через две, примерно, секунды.

А девушка уже катила тележку к кассам — лучше брать ее сейчас, иначе уйдет. Политика компании не одобряла захвата воришек у кассы — не следовало ставить клиентов в неловкое положение.

— Извнините, мисс, — сказал он.

— Что такое? — надменно осведомилась она — с той самой хмуростью, какую он себе и навоображал.

— Будьте любезны, пройдите со мной, — сказал он.