Близнецы Фаренгейт

Мисс Соедхоно поднимает в воздух руки, и те замирают у ее расшитой груди, являя безупречную форму и зрелую плоть перстов, беловатую розовизну ладоней, составляющую столь резкий контраст медовой смуглости костяшек, и оранжевые ногти в их прозрачном блистании. Ладони баюкают воздух, точно папку с бумагами, которые она держит при себе официальности ради, но заглядывать в них нужды не имеет. Мужчины в зале уже обратились в ипостаси внимания, они поерзывают на стульях, машинально приготовляясь к дальнейшему, и не отрывают глаз от ладоней мисс Соедхоно, от ее лепных оранжевых ногтей, замерших в воздухе, кажущихся в желтоватом свете едва ли не призрачными.

Мисс Соедхоно отверзает уста. И десятки мужских ртов приоткрываются тоже, разлепляя в предвкушении губы.

— Вы простите мне, — произносит она, — если что-то из мною сказанного окажется вам хорошо известным.

Говорит она с сильным акцентом, но каждое слово принадлежит ей, — не берется из заранее написанной речи и не заимствуется из фразеологического словаря. Мисс Соедхоно свободно владеет пятью азиатскими языками, однако английский ее это lingua franca [5], до которого мисс Соедхоно снисходит из учтивости, из снисхождения к этой толпе потеющих, розоволицых неиндонезийцев.

— Всегда ведь существует возможность, — продолжает она, — что среди вас присутствует кто-то, для кого наша тема представляет собой… территорию девственную.

Легкая дрожь пробирает слушателей, как если б температура воздуха упала вдруг градусов на десять. Дрожь эту порождает соединение слова «девственную» с тем, как мисс Соедхоно подобрала оранжево-лоснистые губы, чтобы произнести его. Презентация началась и теперь ее уже ничто не остановит.

— Мы собрались здесь, — сообщает мисс Соедхоно, — чтобы разобраться в физиологии кокоса, в частности, в том, что относится до сфер экссудации — то есть, исторжения жидкости — цветочного сока, — проанализировать сок ситовидной трубки и все его компоненты, перенос по этой трубке ферро-цианидов, и факторы, которые воздействуют на содержимое кокосовой копры.

— О Боже, — шепчет мужчина, почти не способный поверить в то, что всего лишь вчерашним утром он обменивался за завтраком дурацкими любезностями с супругой, а ныне находится здесь, в одном помещении с мисс Соедхоно, вдыхает воздух, исторгаемый ее поблескивающим ртом, ее медовой гортанью.

— С тех пор, как вы побывали на последней моей презентации, — продолжает мисс Соедхоно, — мы проделали большую работу.

Она поводит рукой по воздуху, беззвучно щелкает пальцами, и за спиной ее озаряется большой, утопленный в стену видео экран. Вспыхивает яркая картинка: гроздь юных кокосов на фоне рубчатого ствола, в ореоле кодаковой небесной синевы моря Сулавеси. Взгляды мужчин, на миг приникнув к картинке, вновь обращаются к женщине.

— Мы вывели — создали, если хотите, — новую разновидность кокоса, — произносит она. — Это дерево приносит гроздья в пятьдесят пять плодов, что в совокупности отвечает шестистам шестидесяти орехам на пальму в год. Как видите, размеры их невелики. Однако видимость обманчива. Полезное содержимое орехов, остающееся после удаления внеплодника, межплодника и нутреплодника, пропорционально намного больше, чем у крупных орехов. В частности, они содержат гораздо больше… (еще один взмах руки и картинка сменяется крупным планом беловатой субстанции)… эндоспермы.

Мужчины дергаются, как один человек; слышится звучный скрип металлических стульев.

— Эта эндосперма дает не меньше пятидесяти одного процента копры и практически без кожицы, — продолжает мисс Соедхоно, и голос ее становится при на последнем слове едва ли не кожистым. — Осуществляя нашу программу селекции, мы отдавали предпочтение зародышевой плазме, и очень скоро, мы в этом уверены, нам удастся получить гибрид Д и Т, используя для оплодотворения карлика, известного под названием «Раджа Келапа».

На экране появляется могучий «Раджа Келапа» — с индонезийским подростком, прильнувшим к головокружительно высоким верхним ветвям.

— Однако давайте вглядимся, ненадолго, в то, что происходит с корневой системой в болотистой почве, — мисс Соедхоно снова поводит рукой, и экран заполняют розовые ризомы, они теснятся целой толпой, смахивая на недокормленные морковки. — Когда кончики главных корней вступают в контакт с постоянными грунтовыми водами, они начинают гнить. Смерть, джентльмены, верная смерть. Чтобы скомпенсировать эту убийственную тенденцию, от самого кончика, под загнивающей его частью, отрастают боковые побеги корней. Новые корни отходят также и от основного ствола, от стержня. Эти избыточные корешки размножаются, сплетаясь в плотный мат на расстоянии метра от корневого ствола. Кроме того, ближе к стволу мы наблюдаем (еще один взмах руки: наплывом — новое изображение) сверх-избыточные пневматофоры, или дыхательные органы.

Неумело синхронизированные вздохи шелестят по всей аудитории. Мисс Соедхоно презрительно щурится, пробегается взглядом по распаленным лицам, пытаясь найти червя, который посмел вздохнуть не в свой черед.