Близнецы

– Прекрасно. – «Ужасно». – А как у тебя на работе?

– Замечательно. Много дел.

– Ты занимаешься расследованием дела Манхэттенского Потрошителя?

– Чем?

– Тем злодеем, который убил Памелу Роудз, – начала Мелани. Памела Роудз была одной из женщин Чарлза, как и она сама, – просто имя в длинном любовном списке Чарлза Синклера. – Прошлой ночью он убил Райан Джентри, актрису. Вероятно, в сентябре он убил кого-то еще. Меня изумляет…

– Прошлой ночью? О нет, – пробормотала Брук. Она этого еще не слышала. Она провела целый день в архиве юридической библиотеки Колумбийского университета и даже не посмотрела вечерний выпуск новостей. – Кто окрестил его Манхэттенским Потрошителем?

Брук знала, что не Ник. На самом деле это, возможно, даже приведет его в бешенство.

– Не знаю. Средства массовой информации, полагаю.

– О! – В памяти Брук всплыл ужасный образ останков Белинды Казинз. Психопат жестоко убивал красивую, преуспевающую молодую женщину Манхэттена. И он выбирал своими жертвами таких женщин, как Мелани – ее сестра, ее близнец. Внезапно Брук ощутила тревогу. Если когда-нибудь что-нибудь случится с Мелани…

– Я подумала, может быть, тебе захочется прийти ко мне в день нашего рождения, – нерешительно предложила Мелани.

– Да, Мелани. С удовольствием.

– Брук? Это Ник.

– Я только что узнала об этом. Мне очень жаль.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой насчет этого дела. Мне нужно с кем-то поделиться своими мыслями. – Тон Ника был будничным и деловым. Это и было его работой. – С тобой, – добавил он с нежностью.

– Ладно, – нерешительно согласилась Брук.

– Брук, ради Бога, я не собираюсь показывать тебе фотографии. – Нежность в голосе внезапно исчезла. Он был таким уставшим – слишком уставшим, – и поэтому ему сложно было контролировать свои чувства; но он признавался, что разгневан только ею единственной. – Извини. Может быть, это и не такая уж хорошая мысль.

– Я только что собиралась съесть на ужин сыр и крекеры. У меня их достаточно для нас обоих.

– Отлично.

– Итак?

– Через тридцать минут. Спасибо, Брук.

Ник приехал через тридцать пять минут. Он остановился по дороге – и на это ушло пять минут, – чтобы купить бутылку шампанского.

– Мне нравятся глазок и щеколда на твоей двери. – Ник не был дома у Брук и не видел ее со времени убийства Белинды Казинз.

– Ты выглядишь действительно очень уставшим. – Темные круги под серыми глазами и затуманенный взгляд свидетельствовали о многочисленных бессонных ночах.

Брук знала, что Ник был занят. За последний месяц он несколько раз звонил ей на работу. Ему хотелось знать, все ли с ней в порядке. Спала ли она все еще с зажженным светом? Брук подтвердила это, но она хотя бы действительно спала.

И ей казалось, что большего она не могла бы рассказать ему.

– Необычайно жаркое, влажное лето закончилось серией нераскрытых убийств, – объяснил Ник, пожав плечами. Задумчивые темно-синие глаза Брук продолжали пристально смотреть на него. Ник улыбнулся. – Ну, продолжай, произнеси это вслух: «Ты выглядишь ужасно, Ник».

Брук слегка нахмурилась. Она думала совершенно о другом. «Ты такой красивый, Ник». Именно так все говорили о нем: великолепный, сексуальный, обольстительный Ник Эйдриан, лейтенант с томными глазами. Брук никогда раньше не задумывалась об этом. В конце концов, считая сегодняшний вечер, она его видела всего лишь четыре раза в жизни.

– По-моему, ты голоден, Ник.

Они ели сыр и крекеры, пили шампанское и разговаривали об убийце-маньяке.

– Они действительно называют его так? – Ник был явно раздражен кличкой Манхэттенский Потрошитель.

– Да. – До приезда Ника Брук посмотрела выпуск новостей. Все телестанции использовали это прозвище. Завтра эти слова – «Манхэттенский Потрошитель» – появятся в заголовках газет.

– Что заставляет их прославлять преступников? Нет ничего доблестного в том, что совершает этот человек. Он – воплощение зла, неимоверного зла. – Ник чувствовал, как растет его гнев.

– Точно так же они говорят о террористах, руководящих похищением людей или взрывом бомб, – спокойно сказала Брук.

– Это тоже приводит меня в бешенство. – Ник улыбнулся, и чувство гнева исчезло.

– Райан Джентри, – спокойно назвала Брук имя убитой женщины. – Я читала статью о ней в последнем воскресном номере «Таймс».

– Самая очаровательная актриса Бродвея, – кивнул головой Ник.

– Они все были особенными, разве не так? Молодыми, талантливыми и преуспевающими.

– Да. Совсем как…

– …моя сестра.

– Совсем как ты. Самый молодой помощник окружного прокурора Нью-Йорка.

– Я даже не подумала о себе. Я не такая, как эти женщины, – улыбнулась Брук.

– Нет, такая. – Серые глаза Ника были серьезными и выражали беспокойство. – Тебе нужно быть очень осторожной, Брук.

– Я осторожна, – заверила его Брук, но это не было правдой. Она могла бродить по Манхэттену, так погрузившись в обдумывание какого-нибудь судебного дела, что ничего не замечала вокруг. Ей надо быть осторожнее, хотя это и не имеет никакого отношения к убийствам Манхэттенского Потрошителя. – Эти женщины не были убиты случайно, на улице, – добавила Брук. – Они находились у себя в квартире.