Близнецы

Она так боялась заблудиться и не найти дорогу обратно к родителям! Гейлен помнила свои ощущения: ужасную безысходность, одиночество и страх.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– Не переживай. – Джейсон подошел к ней, потому что прошло столько времени с тех пор, как он последний раз целовал ее, – целый час!

Когда они проснулись следующим утром, обширные земли Уиндермира были белыми, чистыми от снега. Девственными.

– Джейсон, – промолвила Гейлен, когда они смотрели из окна спальни на мягкое белое покрывало снаружи и на изящно расписанные снегом деревья, растущие до самого серо-зеленого моря. – Ты нарисуешь это?

Джейсон подошел сзади к Гейлен, стоящей в своей скромной фланелевой ночной рубашке, и обнял ее.

– Если ты захочешь. – Он поцеловал ее в макушку, уткнувшись губами в золотисто-рыжую копну спутанных волос.

Гейлен мгновение стояла тихо. Потом она повернулась в его объятиях и нежно коснулась его щек своими тонкими белыми пальцами.

– Я хочу…

Джейсон ждал. Ее взгляд говорил ему, что она хочет не только то, чтобы он нарисовал Уиндермир в снежном великолепии.

– Люби меня, Джейсон.

Джейсон не стал спрашивать, уверена ли она. Если бы она не решилась, если бы он почувствовал хоть малейшую неуверенность в том, насколько сильно он любит ее, он бы остановился. Если бы смог. А смог бы? Он так сильно хотел ее. Ощущать ее теплое, красивое, мягкое тело рядом с собой ночь за ночью было таким непередаваемым удовольствием. И таким мучением.

Смог бы он остановиться? Да. Если бы ему пришлось. Если бы ее глаза или ее тело дали ему хоть малейший знак сомнения, он бы остановился. Его любовь к ней остановила бы его.

Но сейчас ее зеленые глаза говорили ему, что она хочет его. Время пришло. И мягкое тело под фланелевой ночной рубашкой говорило ему об этом же, судя по тому, как она прижималась к нему и двигалась в ритме страсти и желания, торопилась навстречу удовольствию и просила о ласке.

– Я люблю тебя, Гейлен, – прошептал Джейсон, прильнув к ее губам.

Они целовались, стоя перед окном при бледном утреннем свете, а снаружи тихо падал снег. Наконец Гейлен высвободилась из его объятий и, не отрывая от него глаз и ища в них любви, сняла через голову ночную рубашку.

Джейсон никогда не видел ее обнаженной. Он знал ее красивые, круглые, кремового цвета груди на ощупь и на вкус, но не видел их. И он представлял в своем воображении все остальное.

Но она оказалась даже еще более красивой, чем он ожидал. Ее округлую, мягкую женственность скромно прикрывали длинные золотисто-рыжие волосы. Джейсон сразу же вспомнил картину Боттичелли «Рождение Венеры». Это было смутное представление, потому что весь его разум и все его чувства были заняты только одним – желанием ее.

Джейсон снял свою пижаму. Они стояли, глядя друг на друга, не дотрагиваясь, не говоря ни слова, не двигаясь. Потом, в одно и то же мгновение, они улыбнулись – нежной, любящей, понимающей улыбкой.

Джейсон положил ее на свою кровать, и их обнаженные тела впервые встретились для радостного познания друг друга.

Она была такой мягкой, и теплой, и красивой!

«О, Джейсон, Джейсон».

«Я хочу тебя, Гейлен. Всю тебя».

Лаская Гейлен, Джейсон ловил взгляд ее глаз. Он искал в них сомнение и не находил его, дотрагиваясь до ее груди, до ее губ, до ее бедер…

– Гейлен, – хрипло прошептал он, когда больше уже не мог ждать ни одной секунды и думал, что она тоже готова к этому.

– Джейсон. – Ее глаза блеснули, излучая приглашение и уверенность, в то время как она пошевелила своими бедрами под ним.

Она крепко зажмурилась, испытывая некоторую боль, – только на мгновение. Потом они снова были вместе. Они помедлили, привыкая к удивительному ощущению близости, обмениваясь любящими улыбками и сверкающими взглядами. Затем их губы слились в поцелуе, они закрыли глаза, их руки и ноги тесно переплелись, и они вместе отдались волшебному ритму любви.

Глава 11

– Привет, Чарлз. – Мелани улыбнулась очаровательной, соблазнительной улыбкой. Была почти полночь, вот-вот настанет время приветствовать начало Нового года.

– Привет, Мелани, – улыбнулся в ответ Чарлз.

Вивека Сандерз, красавица из Нового Орлеана, превратившаяся в Рону Барретт Манхэттена, стояла рядом и с огромным интересом наблюдала, как Мелани и Чарлз обмениваются приветствиями. Ночное телешоу Вивеки под названием «Обозрение Вивеки» развлекало своих преданных зрителей интимными деталями и дразнящими сплетнями о Красивых Людях Нью-Йорка.

«Правильно, Вивека, – размышляла Мелани, загадочно улыбнувшись в ее сторону. – Ты только что стала свидетелем первого почти за три месяца разговора между Чарлзом Синклером и Мелани Чандлер».