Близнецы

Спустя неделю он сидел в своем великолепном пентхаусе с видом на Центральный парк и испытывал наслаждение от ощущения необъяснимого уюта. Именно здесь ему полагалось находиться в этот момент, в то время как черные штормовые облака собирались в северно-восточной части над Атлантическим океаном и быстро двигались в сторону Лонг-Айленда.

Глава 6

Саутгемптон, Лонг-Айленд

Июнь 1974 года

Джейсон закончил занятия в Гарвардском университете на две недели раньше остальных старшекурсников. В конце семестра он сдал устные экзамены. Когда Джейсон ехал из Кембриджа в Саутгемптон, уже, будучи выпускником Гарварда, его сокурсники только начинали сдавать зачеты.

Дорога от общежития Джейсона в Гарварде до виллы в Уиндермире стала теперь знакомой. Самый короткий путь, которому Эллиот научил Джейсона, когда тот еще учился на первом курсе, – взять такси до аэропорта Логан, затем на самолете добраться до Ла-Гуардиа и на лимузине – до Уиндермира. Джейсону нужно было только заплатить водителю такси, найти соответствующий выход к самолету в аэропорту и назвать водителю лимузина в Нью-Йорке расчетный счет «Издательской компании Синклера».

Расплатиться с водителем было легко. С помощью Эллиота Джейсон запомнил портреты на купюрах – Вашингтон, Линкольн, Гамильтон, Джексон и Грант, – и номинал банкнот ассоциировался у него с изображением. Джейсон никогда не испытывал затруднений, производя математические расчеты в голове, поэтому определить соответствующую сумму проезда плюс чаевые было просто.

Вести переговоры в аэропорту Логан оказалось бы сложнее. Поэтому Эллиот позаботился о том, чтобы у Джейсона всегда были заранее заказаны авиабилеты. Джейсон постоянно летал одним и тем же рейсом, поэтому быстро привык к терминалу и обычному коридору для выхода. Но когда номер коридора менялся, Джейсону приходилось спрашивать направление, при этом его светло-голубые глаза выражали искреннее сожаление, что ему пришлось побеспокоить других пассажиров и сотрудников аэропорта.

Как только Джейсон оказывался на борту самолета, держащего курс на Ла-Гуардиа, он чувствовал себя как дома. Он всегда мог найти лимузин, даже если это означало некоторое ожидание, и он ни разу даже не запнулся, называя водителю запомнившийся наизусть расчетный счет «Издательской компании Синклера».

Джейсон почти добрался до дома и испытывал нетерпение. Он хотел рассказать Эллиоту столько удивительных, волнующих новостей!

«Я художник, отец. Посмотри на мои картины. Они тебе нравятся? Думаю, мой стиль похож на стиль моей матери…»

Джейсону нравились висевшие на вилле восхитительные картины, написанные Мередит. Он даже не подозревал, что унаследовал удивительный талант матери. А что, если бы его художественные занятия не включали и практические работы в студии? Что, если бы он не взял в руки кисть, поскольку за восемнадцать лет жизни не держал в пальцах ни карандаша, ни ручки?

Но у него были занятия в студии, он взял в руки кисть и теперь может рассказать Эллиоту, какие чувства испытывал от живописи: «Отец, благодаря рисованию я ощущаю себя таким свободным!» Однако Джейсон может и не рассказывать ни о чем отцу. Он может сохранить свои ощущения в тайне.

В занятиях живописью, в своем большом таланте Джейсон нашел убежище от навязчивых мыслей, которые удавалось скрывать, чтобы всегда выглядеть спокойным, даже веселым. Все двадцать два года жизни Джейсон ощущал себя куклой, очаровательным, умным созданием – плодом труда сотен преданных репетиторов. Джейсон испытывал благодарность ко всем им. Репетиторы не относились к нему как к роботу, но именно таковым он себя и чувствовал. Слишком сильно он зависел от них всех.

Прежде чем Джейсон начал заниматься живописью, у него не было ничего своего – ничего личного или тайного. Он был «творением» других и при этом – настоящим произведением искусства. Но кем был он сам?

Обнаружив, что он художник, Джейсон обрел самого себя. В конце концов он был больше, чем просто блестящий, приятный, педантично натренированный и безупречно образованный индивидуум. В итоге на самом деле не имело особого значения, умеет ли он читать и писать. Не этим собирался заниматься Джейсон Синклер. Он хотел воплощать чувства и страсть в колоритных, красивых образах.

Профессор живописи, обучавший Джейсона в Гарварде, пытался убедить его остаться еще на один год, чтобы попрактиковаться в рисовании. Профессор не сомневался в огромном таланте Джейсона; юноша может стать великим художником. Его работы – даже при небольшом опыте – казались живыми, сильными и неординарными.