Близнец тряпичной куклы

— Ты ей нравиться.

Да, подумал Тобин, эта женщина говорит совсем не так, как жительницы Алестуна. Сейчас он был совсем близко к ней и чувствовал, что и пахнет от нее не очень хорошо, но почему-то совсем перестал бояться.

По-прежнему пряча куклу под плащом, мальчик опустился на колени и снова погладил крольчонка.

— Какой мягкий мех! Собаки не дают мне гладить кроликов.

Женщина пощелкала языком.

— Собаки мало понимать. — Прежде чем Тобин успел спросить, что она имеет в виду, женщина продолжала: — Я долго ждать тебя, кееса.

— Меня зовут не «кееса». Я принц Тобин. Я ведь тебя не знаю, верно?

— Но я знать тебя, кееса Тобин. Знать твой бедный мама тоже. У тебя есть вещь было ее.

Значит, она все-таки видела куклу… Покраснев, Тобин медленно вытащил ее из-под плаща. Женщина взяла куклу, а Тобину передала крольчонка.

— Я Лхел. Ты меня не бояться. — Она держала куклу на коленях, поглаживая ее своими грязными пальцами. — Я знать тебя с рождения. Высматривать тебя теперь.

Лхел?

Тобин когда-то слышал это имя.

— Почему ты никогда не приходишь в замок?

— Я приходить. — Лхел подмигнула Тобину. — Меня не видеть.

— А почему ты говоришь неправильно? — Лхел шутливо коснулась пальцем его носа.

— Может, ты научить? Я научить тоже. Я ждать, чтобы научить, давно тут среди деревья. Одиноко, но я ждать. Ты готов кое-что учить?

— Нет. Я искал… искал…

— Мама? — Тобин кивнул.

— Я видел ее во сне, в комнате под землей. — Лхел печально покачала головой.

— Не она. Теперь я. Для это мама не нужна. — Тобина охватила печаль.

— Я хочу домой.

Лхел потрепала его по щеке.

— Недалеко. Но ты тут не только заблудиться? — Она коснулась куклы. — Это тебя тревожить.

— Э-э…

— Я знать. Ты пойдем, кееса.

Лхел поднялась и двинулась между деревьев, держа в руках куклу. Тобину ничего не оставалось, как идти следом.

Когда в замке не было Риуса и его солдат, стирка занимала не так много времени. Видя, что начинается дождь, Нари и повариха быстро все закончили и развесили белье на веревках, которые Минир натянул в зале.

К ужину все было закончено.

— Я испеку хлеб, — сказала Нари, с удовлетворением оглядывая развешанное белье. — Только посмотрю, не нужно ли помочь Тобину.

На самом деле она беспокоилась о том, что ребенок так надолго остается один, особенно после того происшествия в игровой комнате. Должно быть, весь беспорядок сотворил демон — от одной мысли, что Тобин мог опрокинуть тяжелый гардероб, у нее сердце переворачивалось от страха, — но ведь она сама видела, как мальчик швырял игрушки, да и напал на нее, разбив ей нос, все-таки Тобин. Становилось все труднее разобраться, когда нужно винить демона, а когда что-то находит на Тобина. Он стал таким странным после смерти матери, все время вел себя так, словно охраняет какой-то секрет…

Взбираясь по лестнице, Нари вздохнула. Ариани никогда не была хорошей матерью, кроме, может быть, последних спокойных месяцев. А Риус? Нари покачала головой. Ей никогда не удавалось понять его, а уж со времени смерти жены и подавно. Если Тобин и ведет себя странно, то кого в том винить?

Она нашла Тобина рядом с игрушечным городом. Стоя на коленях, мальчик чинил кораблик, спутанные черные волосы свесились ему на лицо.

— Хочешь помочь мне с хлебом, малыш? — спросила Нари.

Тобин помотал головой, старательно прилаживая на место крошечную мачту.

— А с этим тебе не подсобить?

Тобин снова помотал головой и отвернулся, протянув руку за какой-то деталью кораблика.

— Как пожелаешь, молчаливый господин. — Бросив на мальчика любящий взгляд, Нари направилась на кухню, уже поглощенная мыслями о том, какой сегодня получится хлеб.

Она не услышала тихого стука: в пустой комнате игрушечный кораблик упал на пол.

Прижимая к себе крольчонка, Тобин шел за Лхел все глубже в лес. Тропинки между деревьями не было, но Лхел двигалась так быстро и уверенно, как будто перед ней расстилалась дорога, В лесу становилось все темнее, таких больших деревьев Тобин никогда раньше не видел. Скоро они оказались между огромных дубов и вязов. Землю покрывал яркий ковер желтых венериных башмачков, гаултерий, неприятно пахнущих лиловых триллиумов.

Следуя за Лхел, Тобин рассматривал ее. Она была ненамного выше его самого, волосы женщины были черными, как у его матери, но только жесткими и курчавыми, с густыми седыми прядями.

Они шли очень долго. Тобину не хотелось так далеко углубляться в лес, особенно с этой странной женщиной, но ведь она забрала куклу и теперь шла, даже не оглядываясь, чтобы убедиться: мальчик следует за ней… Смахивая слезы, Тобин клялся в душе, что никогда больше не уйдет из замка один.