Близнец Бешеного

— Послушай, Серафим, теперь опасайся: Рыжий Колян не спустит тебе…

— Пусть сам опасается, — бросил Серафим. — Я такие приёмчики знаю, что он в миг на полу окажется.

— Приёмчики — это хорошо, — одобрительно согласился Данилка и рассудительно добавил: — Но только тогда, когда дерутся по-честному: один на один, а Рыжий Колян всей кодлой может навалиться, а может и вообще исподтишка напакостить.

— Пусть попробует! А чего это ты все рыжий да рыжий? — спросил Серафим.

— Так у него кличка такая.

— А у тебя какая?

— Меня Данилкой зовут, — он протянул ему руку.

— А меня — Серафим, вот и познакомились…

Серафим с улыбкой подмигнул, как бы без слов намекая, что имелось в виду, когда Данилка, на вопрос, «А у тебя какая?», то есть кличка, назвал своё имя, а Серафим своё…

Глава 4 МЕСТЬ РЫЖЕГО КОЛЯНА

Действительно, прошло несколько дней, и мстительный Колян не только придумал, как отыграться на Серафиме за то, что тот, по его мнению, унизил его, позволив надсмеяться над ним при всех ребятах, но и вскоре воплотил в жизнь.

Выдуманный Рыжим Коляном план мести был мерзопакостным, просто иезуитским, и заключался в том, что Серафим был обвинён именно в том, против чего он выступил открыто в самый первый день появления в детском доме: его обвинили в воровстве, да ещё в праздник Первого мая.

Дело в том, что в этом детском доме существовало правило, которому подчинялись неукоснительно все его воспитанники. Каждый отряд обязан был поочерёдно, на неделю заступать на дежурство. Во время дежурства распределялись обязанности каждого члена отряда по хозяйственным работам. Кто-то должен был заниматься уборкой территории вокруг детского дома, кто-то убирался внутри здания: одни мыли полы, следили за чистотой туалета, другие меняли всем воспитанникам постельные принадлежности, третьи — дежурили по столовой, в которой накрывали столы, убирали их, мыли посуду…

Самым привлекательным дежурством, как можно без труда догадаться, естественно, была столовая. Как говорили воспитанники, во время дежурства в столовой можно было не только наесться «от пуза», но и запастись чем-нибудь впрок.

Обычно, когда приходила очередь дежурить первому отряду, старшим по столовой, как правило, назначался Рыжий Колян и уже он выбирал себе помощника.

Этот рыжий хитрован, чтобы лучше управлять своими приближёнными, всякий раз брал себе в помощники того, кто на тот момент был наиболее ему верен, а чтобы исключить обиды со стороны не избранных, Рыжий Колян угощал их той едой, какую ему удалось натырить во время дежурства.

Когда наступило время очередного дежурства первого отряда, к ним в палату заявилась старшая воспитательница и принялась зачитывать список распределения по работам.

Рыжий Колян, услыхав свою фамилию в качестве старшего дежурного по столовой, неожиданно поинтересовался:

— Тамара Леонидовна, а можно вместо меня старшим дежурным по столовой назначить Понайотова?

— С какой это стати? — она сморщила лоб.

Старшая воспитательница искренне удивилась: за время её работы в этом детском доме такого, чтобы кто-то отказался от дежурства в столовой, она не помнит.

— Понимаете, Тамара Леонидовна, живот у меня болит что-то, — Рыжий Колян поморщился и для наглядности погладил живот ладошкой.

— Но почему ты предлагаешь именно Понайотова? Он же новенький и может не справиться, — недовольно нахмурилась Тамара Леонидовна.

— Ничего: пусть учится. Мы когда-то тоже начинали и тоже ничего не умели… А чтобы всё прошло нормально, ему в помощники вы назначьте Крюкова: он не впервой по столовой дежурит и, если что, поможет, поправит…

— Ну, хорошо, — чуть подумав, неуверенно кивнула старшая воспитательница.

Она пожала плечами, зачеркнула фамилию Рыжего Коляна и вместо неё вписала фамилию Серафима.

После того, как за старшей воспитательницей, которая, закончив читать список распределения, удалилась, закрылась дверь, в палате воцарилась гнетущая тишина. Ошарашенные неожиданным заявлением Рыжего Коляна, воспитанники недоуменно переглядывались между собой, пытаясь понять, что это может означать, но никак не могли осознать услышанное. И только на лицах Рыжего Коляна и Крюкова блуждали чуть заметные хитрые улыбки.

— Слушай, Сема, Рыжий Колян явно замыслил какую-то пакость против тебя, — прошептал Данилка на ухо Серафиму.

— С чего ты взял? — не понял тот.

— Здесь ещё никто и никогда не отказывался от дежурства в столовой, — рассудительно пояснил Данилка. — Я уверен, что про боль в животе он придумал для отвода глаз: нет дураков отказаться от хлебного места за просто так!

— В каком смысле — хлебного? — удивился Серафим.

— Ты что, действительно, не понимаешь, о чём вдет речь? — удивлённо переспросил Данилка.

— Нет, — пожал плечами он.

— Ладно, потом расскажу, — быстро проговорил Данилка.

Он заметил, как за их разговором внимательно наблюдает Рыжий Колян.

Он быстро направился к ним и, остановившись рядом, спросил с недоброй усмешкой:

— О чём воркуете, голубки?

— Хочу объяснить Серафиму, в чём заключается дежурство в столовой, — с вызовом ответил Данилка.