Близко

– Хороший мальчик, – повторил вслух Петя. И тут до него дошло. – О, ты приехал за поцелуем?

Он двинулся в сторону гостиной и махнул рукой.

– Чувствуй себя как дома, – Пётр развернулся и посмотрел на Игоря. – Знаешь, а давай. Давай я тебя поцелую, потестр-тестируешь. Покажу тебе мастер-класс.

Петя потянулся к Гоше, качнувшись вперёд, но тот отвёл голову в сторону и ответил, хмурясь:

– Петя, ты пьян. Не надо. Так не хочу.

– Хочу не хочу, – разозлился Пётр. – Ты уже подзаебал. Сначала явился сюда, весь такой «я не по мальчикам». А потом ослеплял меня своими сосками.

Щёки Гоши покрылись румянцем. Как всегда, вспыхнул будто спичка. До чего ж красивый, сучонок.

– Что молчишь? – поддел Петя. – Сказать нечего? Ладно, не хочешь целоваться, я пошёл спать.

Он резко развернулся, но почему-то перед глазами вдруг мелькнул пол. А потом Петя, кажется, или отключился, или уснул.

***

Пётр считал, что вытащил счастливый билет.

Дело в том, что у него не бывало похмелья. Ну практически никогда. А если и случалось, то в очень лёгкой форме. Да и то лишь после двух-трёхдневного запоя. Ага, и такое встречалось.

Проснулся он с лёгкой головой и сегодня.

Вот только у его особенности была одна побочка. Петров помнил всё. Всё, что, блядь, творил на пьяную голову. А куралесил он обычно, дай боже. Пил редко, но если уж срывался…

А вчера он именно что сорвался.

Господи, давненько не было так стыдно.

Наскоро приняв душ и одевшись в длинный махровый халат, Петя пошёл на разведку. Судя по звукам, Гоша не только не сбежал, но ещё и готовил завтрак.

С ума сойти. Чудо, а не парень.

Обычно пьяную Петину клоунаду выдерживал только Бессонов. И то лишь по старой дружбе.

Гоша во вчерашних джинсах, но неожиданно свежей футболке, которую, похоже, стащил у Петрова, что-то жарил. Душу Пети на адской сковородке, видимо.

– Кхм, доброе утро, – Пётр решил, что скрывать своё присутствие дальше было бы глупо.

Гошка замер на секунду, потом обернулся через плечо и буркнул:

– Ну, привет.

Ух ты, посмотрите. У котёнка прорезались зубки?

Почему-то вместо того, чтобы испытывать угрызения совести, Петя вдруг развеселился. Во-первых, он чувствовал себя пусть и дураком, но довольно счастливым. Ведь Игорь вчера всё же явился к нему. Пусть и отказался целоваться пьяным. Понять можно. А, во-вторых, Литвин ещё и остался.

Значит его вчерашний порыв и с поцелуем, и с приездом, хоть и был обставлен по-идиотски, но всё же оказался обдуманным.

Интересно, это Иван ему так мозги промыл, или всё же Игорь действительно испытывал к Пете… хотя бы симпатию?

Загадывать что-то большее отчего-то было боязно. Тут и это бы не спугнуть.

Но что-то подсказывало Петрову, что Гошика после вчерашнего вечера уже мало чем отпугнёшь.

Решив пойти ва-банк, Петя подошёл к нему ближе со спины и положил ладонь на поясницу. Та вмиг напряглась. Но Игорь не стал вырываться. Только замер, кажется, даже не дыша.

– Гош, – собственный голос вдруг прозвучал жутко неуверенно. – Я хотел извиниться за вчерашнее своё поведение.

– Я, – Игорь сглотнул, – я тоже поступил неправильно.

Сердце пропустило удар. Вот гадай теперь, о чём он именно ведёт речь. Но Гоша, видимо, умел читать мысли тридцатилетних мужиков, потому добавил, опустив голову и снова покраснев:

– Когда сказал, что хочу экспериментов. Нет, мне не нужны тесты. И ты…

Он говорил медленно, словно каждое слово выдавливал из себя. Его волнение невольно передалось и Пете. Сердце бухало в груди, будто спятившее. Пётр ждал, затаив дыхание. Боясь испортить всё неуместной репликой.

– Ты мне тоже нравишься.

Глава 6

Эти слова Петров мечтал услышать уже почти три недели.

Хотелось накинуться на Игоря, зацеловать до смерти и утащить в кровать. Но Петя не в сказке вырос. И он прекрасно понимал, что это только половина дела. Да, Гошик признал свою симпатию, но они сейчас не схватятся за руки и не убегут в закат кататься на радужных единорогах.

– Просто, понимаешь, – Гоша продолжал давиться своими словами под внимательным взглядом Петра. – Мне трудно вот так, по щелчку пальцев. Я умом понимаю всё, я верю в бисексуальность, я не тупой. И не гомофоб. Но это трудно…

– Тшш, – прервал его уже какое-то лихорадочное бормотание Петя. Он осторожно коснулся костяшками пальцев Гошиной щеки и ласково погладил. – Я не жду, что ты сейчас накинешься на меня с поцелуями. Или что-то вроде этого. Мы никуда не торопимся.

– Но я хочу, – неожиданно возмутился Игорь, сверкнув глазами. Но тут же смутился и отвёл взгляд. – В смысле, я вчера реально хотел, чтобы ты меня поцеловал. Я же не дебил какой, а ты не ящерица с тремя головами.

– Ах, вот оно что, – Петя улыбнулся, чувствуя бешено колотящееся в груди сердце. – Тебе всё же не терпится попробовать?

– Если бы я не хотел, я бы не приехал, – пробурчал Гоша, окончательно смутившись и, кажется, обидевшись на это. Он вывернулся и стал с остервенением стучать лопаткой по яичнице, которая вот-вот грозила превратиться в угольки.

Петя аккуратно отстранил Игоря от плиты, выключил газ и развернул парня к себе.