Близко к сердцу

Эстелл с отвращением оттолкнула его руку и, вскочив, схватила свою одежду. Она не могла больше врать себе, что любит это бесчувственное чудовище.

Заперевшись в ванной, Эстелл до красноты терла себя под душем. Когда она вернулась в комнату, чтобы собрать вещи, Алекс по-прежнему лежал на кровати. Стараясь не смотреть на него, сложила туалетные принадлежности в несессер. Но заткнуть уши она не могла, и волей-неволей узнала о себе много нового. Самыми безобидными из летевших ей вслед оскорблений были «мороженая рыба», «мисс фригидность» и совет на пушечный выстрел не подходить к мужчинам, чтобы вновь не оказаться в глупом положении. С видимым спокойствием Эстелл закрыла за собой дверь в свой маленький частный ад. Однако холодное безразличие, охватившее ее, сменилось паникой, когда дежурный портье сказал ей, что поезда на Лондон не будет до утра.

— Извините, что вмешиваюсь, но я нечаянно подслушал ваш разговор!

Молодой человек, который к ней обратился, был примерно одного с ней возраста, тщательно причесан и одет в вечерний костюм.

— В нашей компании наверняка найдется кто-нибудь, кто сможет подбросить вас до Лондона. Мы не будем засиживаться допоздна, поэтому предлагаю пока пойти повеселиться… Зовут меня, между прочим, Том!

Энтузиазм Тома смел все ее слабые попытки протестовать, и через минуту она оказалась в центре восхищенного внимания мужчин, наперебой предлагавших ей шампанского.

Конечно, шампанское ударило ей в голову, но не настолько, чтобы не понять, что она попала, видимо, на предсвадебный мальчишник и посыпавшийся на нее град комплиментов объясняется тем, что среди присутствующих были всего две или три женщины.

Чуть позже она выскользнула на террасу, чтобы проветриться и отдохнуть от пустых льстивых речей, которые, вместо того чтобы укрепить пошатнувшееся самоутверждение, стали раздражать ее. Едва заметное движение у балюстрады привлекло ее внимание. Она собиралась было пройти мимо, но приятный низкий мужской голос с американским акцентом произнес из темноты:

— Скажите на милость, в чью остроумную голову пришла идея послать вас вслед за мной как раз тогда, когда я собрался немного вздремнуть?

Она узнала этот голос, так как мельком видела его обладателя в зале. Еще тогда она отметила, что он выгодно отличается от остальных мужчин, которые, словно мальчишки, старались набрать побольше очков, чтобы завладеть ее вниманием. Она инстинктивно поняла, что этот человек никогда не чувствовал необходимости заниматься такими детскими играми.

— Никто меня не посылал, — удивленно ответила она. — Просто мне показалось, что внутри немного тесновато… Извините, я вовсе не хотела потревожить вас!

— Значит, вы тоже не чувствуете себя связанной с компанией?

— Ни в малейшей степени!

— Тогда нам имеет прямой смысл объединиться в общество не связанных ни с какими компаниями!

— Спасибо за предложение, но мне действительно не до компании!

— Мне тоже, но я все-таки предлагаю присоединиться ко мне! — улыбнулся он усталой улыбкой. — Составляя пару, мы имеем хороший шанс, что нас оставят в покое! Мне кажется, они сочтут это вполне естественным.

Возможно, сумасшествие завладело ею тогда, когда он, опустив руку, извлек из-под шезлонга огромную бутылку шампанского и, налив доверху бокал, который держал в другой руке, протянул ей. Этот бокал был явно лишним, но в его жесте сквозила такая спокойная уверенность, что отказать было невозможно. Отпив глоток, она неуверенно проговорила:

— Я надеялась, что кто-нибудь подвезет меня до Лондона, но…

— Да, совершенно очевидно, что вечеринка затянулась. И даже если кто-то рискнет сесть за руль в ближайшее время, я бы не советовал присоединяться к нему: в зале не осталось ни одной трезвой головы.

Эстелл растерянно посмотрела на незнакомца. С первой минуты их разговора он почему-то внушал ей доверие, и сейчас она нисколько не сомневалась, что он поможет справиться с ситуацией.

— Могу предоставить в ваше распоряжение диван в номере, который я предусмотрительно снял, зная, что долго не выдержу общества раскрепостившихся мужчин. — Заметив испуганный взгляд Эстелл, он добавил со все той же усталой улыбкой: — Разумеется, там есть и кровать, на которой я намерен немедленно заснуть!

…А возможно, она окончательно потеряла голову уже в номере, когда, споткнувшись в темноте о ковер, оперлась на его руку и вдруг, с удивившей ее саму жаждой, вдруг прильнула к нему…

То, что случилось потом, казалось, было не с ней. Словно крестная-фея взмахнула волшебной палочкой — и вся нестерпимая боль предыдущих часов растаяла от прикосновений прекрасного, как Адонис, незнакомца. Каждая клеточка ее тела, с восторгом отвечавшая на его столь же внезапно вспыхнувшую страсть, опровергла злобные утверждения Алекса о ее фригидности! Она не чувствовала никакой скованности, и все происходившее казалось ей единственно правильным и необходимым…

Однако, проснувшись на рассвете, она поняла, что не в силах взглянуть незнакомцу в глаза. Осторожно выскользнув из кровати, она бесшумно оделась и, ни разу не оглянувшись, вышла из номера…