Близится утро

Но Петер меня опередил. Нырнул вперед, в густое паровое облако, и что-то гневно закричал по-мадьярски.

Конечно, ничего я не понял. Но догадался.

И Маркус, хоть и не понял, откуда неожиданная подмога, сообразил, как ею воспользоваться. Закричал в полный голос:

– Этот человек меня хватает и чего-то хочет! Помогите! Уж не знаю, сколько там еще мадьяр скрывалось в пару, сколько из них понимало романский, но Петер, молодец, немедленно затараторил еще шустрее, переводя слова Маркуса. И в пару раздались гневные выкрики.

Может, у мадьяр и впрямь извращенцев много, оттого и фартуки эти странные?

Поверили Маркусу и Петеру враз.

– Да это же вранье! – завопил кузен Арнольда. Но тут из пара послышались глухие удары, и он говорить перестал, начал вопить.

Я свой пост у двери так и не покинул. И правильно сделал – в парную мигом ворвались двое мужчин. Так целеустремленно, что сомнений не было – спешат хозяину на выручку.

Первого я огрел, сплетя ладони, по загривку, а второму, что развернуться успел, врезал прямой в челюсть. Вытаращив глаза, они рухнули на пол. Не завидую... пол тут горячий.

Мимо меня прошмыгнул кто-то – я едва узнал Маркуса, пригибающегося, уворачивающегося. А он меня и не приметил. Следом выскользнул Петер, мы покинули газовую камору, где шла веселая потасовка.

И обнаружили, что Маркус бьется в руках двух крепких мужиков. Еще два стояли рядом, готовые к драке. Увидев наконец-то меня, Маркус дергаться перестал и застыл от удивления.

Вся баня взирала на нас.

Повторять удачное обвинение сейчас было уже поздно. Тем более что один из держащих Маркуса что-то крикнул по-мадьярски – и Петер перевел:

– Этот мальчик – вор...

Что же он мог украсть-то, интересно... Фартук с кого содрать?

Фартук...

Самое неудобное в драке, когда ты голый, что нечего, в руку взять. А драться сейчас придется...

Я сорвал с себя фартук – он был мокрый и легко скрутился жгутом. Прежде чем оторопевшие мадьяры сообразили, в чем дело, я шагнул вперед и будто плеткой огрел одного из врагов по лицу. Тот вскрикнул, отпуская мальчишку, прижал ладони к щеке, где уже вздувалась красная полоса. Ключ, привязанный к фартуку, превратил его в хорошее оружие, вроде руссийской нагайки.

Ну вот, а ты недоумевал, Пивичко, для чего в бане нужен фартук!

Маркус извернулся и пнул второго державшего его мадьяра. Прямо по фартуку.

На сторонний взгляд удар казался несильным, но я узнал коварные движения руссийского або. Мадьяр тихо застонал и сел, Маркус вырвался и юркнул ко мне за спину.

– А ну прочь с дороги! – завопил я, надвигаясь на оставшихся противников.

Те, надо им отдать должное, расступаться не собирались – выставили вперед кулаки и изготовились к схватке. Да и двое сраженных уже приходили в себя.

Но тут из коридора, ведущего в массажную, вырвался Арнольд. То ли он вообще удивляться не умел, то ли загодя узнал мой голос – с недрогнувшим лицом подлетел к нападавшим, сгреб тех двоих, что были на ногах, и зашвырнул в бассейн. В горячий. Пролетели они не меньше чем по три метра, и выглядело это столь нравоучительно, что все остальные мадьяры немедленно раздумали выбираться из бассейнов и вмешиваться в чужие проблемы.

– Идем! – мрачно сказал Арнольд. Подозрительно глянул на Петера, и я тороплиро сказал::

– Это наш!

Рукоплесканиями нас не провожали, но и в погоню никто не кинулся. Уже когда мы, стараясь не поскользнуться, выбегали из зала, дверь газовой каморы раскрылась, и оттуда, головой вперед, вылетел изрядно помятый мужчина.

Приземлившись на мокрый каменный пол, он закружился волчком, да так и въехал в бассейн. Арнольд тоже успел его углядеть – и проревел:

– Свинья! Ты меня продал!

Кое-как вынырнувший кузен глянул на Арнольда, изменился лицом и торопливо ушел под воду. Я схватил офицера за руку:

– Стой, не время!

Руку мою Арнольд стряхнул, но спорить не стал. И мы, не задерживаясь, бросились к будкам с одеждой.

Может, и зря мы отпустили двуколку, но и без того наш сегодняшний кучер навидался странного. Еще бы ему не хватало увидеть, как из «Рудаша» выскочили четверо впопыхах одетых, мокрых, озирающихся человека!

– За мной! – крикнул Петер, кидаясь не к дороге, как я ожидал, а на тропинку парка, раскинувшегося рядом с «Рудашем».

Мне его мысль понравилась. Пока поймаем экипаж... да и лишний след опять же. Лучше уж пешком дойти, не так тут далеко...

И мы двинулись от бани, стараясь не мешкать, но сохранять вместе с тем спокойный вид.

– Как ты выбрался из Урбиса, вор? – спросил Арнольд, подозрительно поглядывая на меня. Обращение меня задело, но поддерживать его тон я не стал:

– Убежал.

– Невозможно бежать из церковных застенков. Так я и думал, непременно будут подозрения...

– Невозможно, но я убежал.

– Куда мы идем?

– В гостиницу «Геллерт». Там наш... наши друзья.

– Какие еще друзья? – с сомнением спросил Арнольд. И вот тут я не выдержал, посмотрел на него и сказал:

– Да уж не такие, что вместо помощи пытались Маркуса схватить.

Арнольд открыл было рот для ответного выпада... но смолчал. И только через минуту, прошедшую в полном молчании, процедил сквозь зубы: