Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши

После просветления не остается никого, кто мог бы сердиться, а также никого, кто мог бы не сердиться. Поэтому все, что происходит, просто происходит. Кришнамурти сердится не так, как сердитесь вы. У просветленного человека все происходит на совершенно другом уровне. Его гнев происходит из сострадания. Ваш гнев происходит из ненависти, агрессии, жестокости. Он сердится – иногда он даже начинает рвать на себе волосы, бьет себя по лбу – но делает это из сострадания.

Только подумайте: пятьдесят лет, или больше, он учит мир некоей истине, но никто его не понимает. Каждый год послушать его собираются одни и те же люди – одни и те же люди.

Однажды он проводил беседу в Бомбее… Мне рассказали об этом, и человеком, рассказавшим мне об этом, была пожилая леди, возрастом старше, чем Кришнамурти. Она знала Кришнамурти, когда тот был ребенком, она смотрела на него и слушала его в течение пятидесяти лет. И поскольку эта леди очень пожилая и немного глуховата, она сидела на стуле в первом ряду. И в течение пятидесяти лет Кришнамурти говорил, что для медитации не существует методов, что медитация вообще не нужна. Просто присутствовать в настоящем мгновении и проживать свою жизнь – этой медитации достаточно; никакая другая техника не нужна…

В течение полутора часов он изливал свое сердце, а в конце беседы леди встала и спросила: «Как медитировать?» Ну, как вы думаете, что ему было делать? Он ударил себя по голове.

Это не ваш гнев. Это невообразимо! Он устал от этой леди, однако леди не устала от него. Она приходит на каждую его беседу и задает одни и те же глупые вопросы.

Когда я говорю, что Кришнамурти способен сердиться, я не имею в виду, что он способен сердиться так, как сердитесь вы. Его гнев происходит из сострадания. Это невообразимая ситуация! Он хочет помочь этой леди, но чувствует себя таким беспомощным. Он пытается и так, и этак. Его послание очень простое, односложное, одномерное. В течение пятидесяти лет он произносил лишь одно-единственное слово. В сущности, все его учение может быть изложено на одной стороне почтовой открытки. Он излагал его столькими способами, сколько только возможно было изобрести, однако это все та же крепость, которую он атакует с севера, юга, запада, востока. И все-таки люди продолжают его слушать и продолжают задавать одни и те же старые и глупые вопросы.

Конечно, он сердится. А когда такой человек, как Кришнамурти, сердится, он становится чистым гневом. Многие люди в Индии сильно разочаровались в Кришнамурти из-за того, что тот сердится. У них есть определенная концепция, согласно которой будда не должен сердиться. Они приходят с неким предвзятым мнением. И когда они видят, что Кришнамурти может сердиться, они разочаровываются: «Так значит этот человек – не будда, он еще не стал просветленным».

Я заявляю вам, что он один из самых просветленных людей, которые только ходили по этой земле. И, тем не менее, он может сердиться, однако его гнев происходит из сострадания; это сконденсированное сострадание. Он настолько вас любит, что начинает сердиться. Это совершенно другое качество гнева.

И когда он сердится, он становится подлинным гневом. Ваш гнев частичный, вялый. Ваш гнев похож на собаку, которая еще не определилась, как ей вести себя с незнакомцем. Возможно, это друг хозяина, и поэтому она виляет хвостом; а возможно, это враг, и поэтому она лает. Собака делает и то, и другое одновременно. С одной стороны, она продолжает лаять, а с другой стороны, продолжает вилять хвостом. Она ведет себя как дипломат, и поэтому, как бы дело ни обернулось, она всегда может чувствовать свою правоту. Если придет хозяин, и собака увидит, что тот настроен дружественно, то лай прекратится, и вся энергия перейдет в хвост. Если же хозяин будет сердиться на нарушителя, то хвост полностью остановится, и вся энергия перейдет в лай.

Так и ваш гнев. Вы взвешиваете, насколько далеко можно зайти, каково будет возмездие; вы не переходите определенного предела, не провоцируете другого человека слишком сильно.

Но когда сердится такой человек, как Кришнамурти, он становится чистым гневом. А чистый гнев обладает красотой из-за своей целостности. Он – один лишь гнев. Он как маленький ребенок: раскрасневшееся лицо, есть только гнев, и он готов разрушить весь мир.

Именно это произошло с Иисусом. Войдя в огромный храм и увидев внутри менял с их столами, он впал в ярость. Он рассердился – тот же самый гнев, происходящий из сострадания и любви. В одиночку он выгнал из храма всех менял и перевернул их прилавки. Несомненно, он действительно был очень рассержен, потому что в одиночку выгнать всех менял из храма – это непростое дело.