Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар

– Да что вы, обычная учебная тревога, – соврал Петр. – Нас предупреждали.

Хозяева, по лицам видно, не убежденные, но слегка успокоенные, покивали, соглашаясь.

– Счастливо! Побежал, – сказал Петр, просачиваясь в дверь.

Он бежал к месту сбора, приветствуя знакомых летчиков и техников, бежавших в одном с ним направлении и на ходу пытавшихся разобраться, что случилось. Никто ничего не знал. Большинство, так же как и Петр, проснулись от непонятных ощущений за несколько минут до тревоги и теперь были готовы ко всему. Понятно, что империалисты никак не успокоятся, война в Корее полыхает вовсю, возрождается западногерманская армия, американцы грозят атомной бомбой. Но все это уже успело стать привычным, и никак не верилось, что кровавая, но победоносная война никого ничему не научила.

Трясясь в битком набитом офицерами автобусе, Петр вспоминал чью-то фразу о том, что история повторяется дважды – сначала как трагедия, а потом как фарс. «На что надеется агрессор? Атомное оружие есть и у нас, наши сухопутные войска сильны и могут дойти до Ла-Манша. Надеются отсидеться за океаном? Нет уж, не получится. Рассказывают, у нас теперь появились и проходят испытания сверхдальние и сверхтяжелые бомбардировщики, ничуть не хуже их «Миротворцев» Б-36».

Автобус подъехал к высотке, прервав размышления Петра. Вместе с другими летчиками он побежал переодеваться в летный комбинезон и получать кислородную маску. Но только оказавшись в кабине, Петр окончательно успокоился. Как всегда, стоило закрыть фонарь и подключиться к радиостанции, время замедлило свой бег. По полученным указаниям выходило, что через границу на высоте восемь-девять тысяч метров пытались пролететь винтовые бомбардировщики в сопровождении таких же истребителей. Теперь первые из них атакованы летчиками дежурного звена, несколько сбито, а первая эскадрилья должна добить наглого агрессора. Интересно, что бомбардировщики летят с очень малой скоростью, а их оборонительное вооружение, кажется, состоит только из пулеметов. Ничего, взлетим, увидим, разберемся…

В полку всего лишь треть летчиков имела достаточный налет для ночного боя и почти все они служили в первой эскадрилье. Именно поэтому командир полка, полковник Нестеренко, опытный летчик, успевший хлебнуть боев конца Великой Отечественной, поднял в воздух только ее.

Заняв свое место в строю эскадрильи, Петр и его ведомый, лейтенант Звягинцев, услышали привычный голос «бати», необычно злой и отрывистый. Командир, оставшийся на КП, передал, что сбит старший лейтенант Кулаков, самолет капитана Мисюркина поврежден, и он был вынужден выброситься с парашютом.

– Поэтому приказываю в бой на горизонталях не ввязываться, нанести «соколиный удар» и действовать строго по схеме три, – закончил командир.

Несколько томительных минут полета, и вот на фоне земли стали видны подсвеченные луной силуэты огрызающихся огнем вражеских бомбардировщиков. Засмотревшись, Петр чуть было не пропустил команду на атаку.

Первый бой – он трудный самый. Может, это и так, но для Логичева в происходящем не оказалось практически ничего нового. Спикировав на отворачивавшие назад самолеты врага, он привычно, как на тренировках, дождался совпадения метки прицела с целью – силуэтом бомбардировщика и слегка нажал на гашетку. Короткая очередь из двадцатитрех– и тридцатисемимиллиметровых снарядов, выдавая себя мелькнувшими огоньками трассеров, воткнулась в цель, вызвав вспышку взрыва. Все это очень напоминало привычные стрельбы по буксируемой мишени, разве что мишень была большего размера и пыталась огрызаться пулеметным огнем. Впрочем, рассмотреть все подробнее он уже не успел, услышав в рации крик ведомого: «Слева!» Спасла его небольшая ошибка и выполненный выход из пике. Так как двигатель стоял на крейсерском режиме, Петр для набора высоты вынужден был резко перевести его на максимум, самолет просел, и очередь противника проскочила впереди и чуть выше «мига». Тут же свалив самолет влево, Петр чуть не напоролся на очередь ведомого. Почти невидимый в темноте силуэт вражеского винтового истребителя скрылся в огненном шаре взрыва – видимо, в него попал тридцатисемимиллиметровый снаряд, а может, и не один. «Миг» Петра вздрогнул от столкновения с несколькими обломками, но продолжал слушаться рулей, да и движок, несколько раз чихнув, продолжил свой ровный гул. Перейдя в набор высоты и дождавшись тишины в рации, Петр передал напарнику:

– Спасибо.

А в рации то и дело слышны были короткие возгласы:

– Справа!.. Прикрой, атакую!.. Семь, семь, семь!

Последнее означало, что кого-то подбили и он пытается выйти из боя и выброситься с парашютом. Да, уроки «бати», жестко требовавшего в мирное время соблюдать радиомолчание и дисциплину переговоров, на что часто обижались молодые лейтенанты, здорово выручало сейчас.