Блицкриг Берии. СССР наносит ответный удар

В пути машину несколько раз останавливали и проверяли войска охраны тыла фронта, а перед самым штабом они выехали на пост охраны. Видимая часть поста включала двух солдат и сержанта, экипированных по-боевому, и лишь опытный глаз с небольшого расстояния обнаружил бы хорошо замаскированные окопы и две пулеметные огневые точки в дзосах. Настроение полковника заметно повысилось, когда он все это обнаружил. Это вам не 41-й, когда штаб Западного фронта располагался, как в мирное время, в бывшем поместье, охранялся выставленными в открытую патрулями, блистал свежепосыпанными песчаными дорожками и свежесрубленными грибками для часовых. Говорят, немцы несколько дней не могли поверить результатам воздушной разведки, подозревая хитрую ловушку, и только потом разбомбили штаб.

Котлярова и еще нескольких прибывших в штаб офицеров приняли заместитель командующего армией генерал Горбатов. Когда офицеры расселись в небольшом тесноватом кабинете, он рассказал, что после Катаклизма в районе предвоенного Белостокского выступа остались части предвоенной РККА. Недавно вышестоящее командование установило связь с ними, и теперь они полностью подчиняются командованию Белорусского фронта. Но как сами офицеры помнят, в 41-м ни командный, ни личный состав, ни подготовка армии не соответствовали требованиям современной войны. Поэтому командующий Белорусским фронтом маршал Тимошенко приказал перевести часть офицеров Белорусского военного округа, имеющих опыт войны, и назначить их на командные должности вместо отозванных в тыл командиров.

После инструктажа, получения документов и обеда в столовой штаба фронта их всех отвезли на аэродром, где уже ждал готовый к полету Ил-12. После продолжительного и изматывающего полета в сопровождении звена Як-9У самолет приземлился на полевом аэродроме. Здесь их уже ждали несколько «эмок» и полуторок с охраной. Все прилетевшие с Котляровым офицеры были назначены в полки 4-й танковой, а его назначили командиром этой дивизии. «Интересно, – подумал Иван, – при назначении наверняка внимательно смотрели мое личное дело. Надо будет спросить у Сергея». Приятель Котлярова, Сергей Юрченко, имел звание майора и служил в отделе кадров округа. Подружились они еще во время войны, когда сержант Юрченко служил в дивизионной строевой части и вместе с Иваном выходил из окружения под Смоленском.

Части дивизии, как и помнил Котляров, понесли большие потери от бомбежек в первые дни войны, но в отличие от прошлого выступ отрезан не был, в безнадежные атаки на последних каплях горючего никто не ходил. Отведенные в тыл части дивизии восстанавливали боеспособность, кроме того, им по возможности подвозилась танковая техника россыпью – снятые с хранения «тридцатьчетверки». На машинах 41-го года демонтировались двигатели В-2 первых выпусков и заменялись новыми, с большим ресурсом и более надежными. Только часть танковых рот, имевших старую технику, в том числе и танки Т-26, все же передали для усиления оборонявшихся стрелковых дивизий.

Знакомство с дивизией после принятия дел Котляров начал с 3-го батальона 7-го танкового полка. Собранные на поляне, оборудованной под столовую, офицеры внимательно и сосредоточенно смотрели на нового командира дивизии. Некоторые при этом оглядывались на сидевшего сбоку младшего лейтенанта с перевязанной головой, похожего на полковника, как брат-близнец. Полковника Котлярова представил начштаба дивизии, вызвав еще большее оживление среди офицеров. Дождавшись, пока гул голосов утихнет, Котляров сказал:

– Ну, здравствуйте, товарищи. Здравствуйте, мои боевые друзья. Разрешите еще раз представиться – бывший младший лейтенант 3-го батальона 7-го танкового полка, полковник Иван Васильевич Котляров. Будем продолжать совместную службу…

Калининградская область и Польша

Командующий Прибалтийским военным округом маршал Баграмян был в отличие от Булганина «старым солдатом, не знавшим слов любви», к тому же очень хитрым (впрочем, фамилия обязывала). Поэтому сразу после Катаклизма он, не дожидаясь директив из Центра, вывел на боевые позиции войска Одиннадцатой армии. На все запросы и директивы из Центра он посылал спокойные донесения о неясности обстановки, о стычках разведчиков и пограничников, о попытках налетов немецких ВВС. Особенно интересным стало донесение о нескольких десятках истребителей и бомбардировщиков люфтваффе, приземлившихся ночью 5 марта на некоторых аэродромах Калининградской области.