Blind Jealousy. Part 1. Love triangle (СИ)

– Сонь, я знаю, каждой девушке хочется иметь рядом уверенного в себе и искушённого опытного парня, – сквозь зубы проговорил Матвей, зажмурившись, когда рука девушки скользнула с его живота на его бедро, двигаясь вниз к колену, нарочито избегая возбуждённого органа. – И я считал себя опытным, но рядом с тобой всё, чёрт возьми, по-другому. Если ты не позволишь мне сейчас дотронуться до тебя, то ты просто не успеешь получить удовольствие. Я клянусь, я готов кончить только от того, что ощущаю, как твоя грудь прижимается к моей спине. Детка, ты даже не представляешь, как это сводит с ума.

Можно подумать, Круглов представлял, насколько сводили с ума девчонку все сказанные им слова.

– Поцелуй меня, Матвей, я прошу тебя.

Дважды просить не пришлось.

Блондин развернулся лицом к Соне, потянув её на себя. Парень прислонился спиной к прохладному кафелю, вжимая в себя тело хрупкой брюнетки, вынуждая её встать на носочки. Его руки скользнули по её влажной спине и сжали её ягодицы, срывая с её губ протяжный стон. Это было прекрасно. Его властность вкупе с нетерпением просто восхищали малышку.

И губы встретились впервые за этот вечер. Соня и Матвей, кажется, именно в этот момент осознали, как безумно скучали друг по другу, как сильно им обоим не хватало этих безумных и влажных поцелуев, этих ласк, что они дарили друг другу.

Этих ласк, что они дарили друг другу весь вечер и ночь, продолжив в спальне Матвея. Потому что оторваться от сладких губ не было сил. Потому что обнять ещё крепче было уже невозможно, но так хотелось.

***

Матвей лениво водил пальцем по обнажённой спине Сони, с улыбкой наблюдая, как она спросонья щурит глаза.

– Мне до сих пор не верится, что ты теперь моя, – девчонка улыбнулась в ответ на его слова, потянувшись и прикрыв одеялом грудь.

– Ты немало меня помучил, Матвей, если честно, но если бы мне предложили повернуть время вспять, я бы всё равно бросилась бы в этот омут с головой. Потому что только тебя я ревновала, как сумасшедшая, только тебе доверяла на все сто, чтобы позволить тебе быть моим первым мужчиной, только ради тебя была готова наступать себе на глотку.

– И ты знаешь, что я делал то же самое, – его губы тронули её лоб, отчего девушка сладко зажмурилась. – Я так рад, что вся эта хрень осталась позади. Я боялся, что ты не сможешь пойти наперекор своим принципам. Я был готов бросить всё сразу после того поцелуя на вечеринке. Но что послужило толчком для тебя?

– Я думаю, это была ревность. Когда я видела тебя с Кариной, я просто выла внутри, это словами не передать.

– Поверь, я знаю, что ты имеешь в виду. Я всё ещё помню тот случай в торговом центре, – укоризненный взгляд Матвея отчего-то совсем не испугал малышку. – Вот только я не могу понять. Насколько я знаю, я нравился тебе уже давно, но ты не сгорала от ревности, когда я начал встречаться с рыжей.

Соня улыбнулась, словно ожидала этого вопроса. Она перебралась поближе к Матвею и нависла над ним, положив ладошку на его немного колючую щёку.

– Я попробую объяснить, хорошо? Вот была у тебя конфета, да? Она лежала на столе, в красивом фантике, шоколадная. Ты на все сто процентов уверен, что она ужасно вкусная. И вдруг ты видишь, что эту конфету начал есть твой друг. И ты думаешь: конфета, конечно, просто чудесная, но претендовать на неё теперь – не по-дружески, верно? Но внезапно так получается, что ты всё же отхватил кусочек от этой злополучной конфеты, почувствовал, как она тает на языке, понял, какой волшебный она имеет вкус. Когда твой друг снова начинает её есть тебе всё же стыдно, что ты хочешь её отнять. Но это желание сильнее тебя, потому что, чёрт, конфета ведь такая изумительная, её просто нельзя отдать на съедение кому-то другому. Особенно, если твой друг вдруг сказал, что, собственно, шоколадные конфеты не очень-то и любит.

В комнате лишь на пару мгновений повисла тишина.

– Ты только что сравнила меня с конфетой, да?

– Ты только это услышал, да?

– С шоколадной. Я польщён, – Матвей улыбнулся ещё шире, зарывшись пальцами в волосы своей девушки.

– Ты не польщён, ты идиот.