Блин и зеленая макака

Ван Андреич отпустил его воротник и сделал неуверенный шаг в сторону собаки и вора. Но схватка уже закончилась. Вор убегал, хватаясь за висящий полуоторванный карман. Собака и не думала его догонять: сидела себе, как будто ей специально дали такую команду. На снегу между ее растопыренных передних лап что-то чернело. Похоже, собака отняла украденную вещь и теперь стерегла.

Видимо, добыча была ценная, потому что преступник вернулся. Отвлекая собаку сорванной с головы вязаной шапочкой, он хотел поднять эту штуку. Но пес на уловку не поддался и молча тяпнул парня за руку.

— Да держите же! — вскакивая, заорал Блинков-младший.

Бабка Пупырко и Санта-Барбара дружно повисли у него на руках, а Ван Андреич снова вцепился в Митькин воротник.

— Врешь, не возьмешь! — по-чапаевски сказал престарелый ябедник.

Блинков-младший плюнул. Не драться же с пенсионерами. Оставалось запомнить приметы вора. Рост не больше метра шестидесяти, вес он почувствовал на себе — килограммов пятьдесят. Волосы русые, а остальное было не разглядеть под маской. Джинсы, черная вязаная шапочка — самая обычная одежда. Вот куртка заметная: цвета топленого молока. Все равно негусто.

Из-за фургона выбежал хозяин собаки — грузный, высокий, седой.

— Задержали? — деловито спросил он, бросив быстрый взгляд на Митьку, и кинулся за вором.

Тут и престарелый ябедник набрался отваги и побежал, впрочем, не стараясь обогнать Грузного.

У вора было метров тридцать форы. Погрозив собаке кулаком, он скрылся за углом дома.

Погоня вернулась очень скоро. Ван Андреич еще издали стал разводить руками, показывая, что задержать вора не удалось, но это и так было ясно. Собака все еще сидела, карауля вещь, выпавшую из оторванного кармана. Грузный долго трепал ее по холке, наверное, приговаривая все, что в таких случаях говорят собачники: «Молодец!», «Ай, браво!»

Бабка Пупырко и Санта-Барбара дружно повисли у на руках, а Ван Андреич снова вцепился в Митькин воротник.

— В автобус вскочил, — успел доложить пенсионеркам Ван Андреич. — Ну, Блинков, доигрался ты. Теперь тебя мама-контрразведчица не спасет, будешь отвечать по всей строгости закона!

Сыщик молчал. Его не в первый раз обвиняли в чужом преступлении. Как теперь объяснить, что ты хотел задержать вора, когда против тебя трое взрослых свидетелей?! Интересно, что они насочиняют в милиции. Может, скажут, что Блинков на шухере стоял, пока его сообщник шарил в кузове. А может, Санта-Барбара заявит, что видела, как Митек лез в машину? Со стороны-то было похоже: прятался за кузовом, возился с канатиком. Попробуй докажи, что ты его связывал, а не разрезал!

Подошел Грузный со своей собакой. Двумя пальцами он держал полиэтиленовый пакетик с маленьким газетным свертком внутри. Собака тяжело дышала, вывалив язык. Клыки у нее были желтые, будто клавиши старого пианино.

— Товарищ генерал! Несовершеннолетний Блинков задержан при попытке к бегству! — со смаком отрапортовал Ван Андреич.

Митьке и на это нечего было возразить. Ведь он действительно пытался бежать вдогонку за вором.

— Ищи! — вдруг приказал собаке Грузный.

— Блинков-младший немного успокоился. Пускай собака его обнюхает — у него же нет ворованных вещей. А собака, не особенно к нему приближаясь, лениво дернула носом и уселась у ног хозяина.

— Ищи, Катя! — удивленным голосом повторил Грузный.

Собака переминалась с лапы на лапу.

— Странно. А почему вы решили, что мальчик — вор? — спросил пенсионеров Грузный.

— Я своими глазами видела! Он у машины околачивался, хотел чего-нибудь стянуть и не успел, — с гордым видом наябедничала Санта-Барбара. — Я кричу: «Ты куда полез?!» И тут второй из кузова ка-ак выскочит!

— Я хотел его задержать, — буркнул Митек. — Вижу, веревка обрезана, и понял, что он в кузове.

— А почему ты так решил? Может, она месяц назад была обрезана? — с любопытством спросил Грузный.

— Да нет же, смотрите: срез чистенький и распушиться не успел, — показал Блинков-младший.

— Ишь ты, наблюдательный какой, — похвалил его Грузный, и Митек вдруг понял, что разбирательство закончено. Этот человек поверил ему сразу. Хотя, может быть, и не ему, а своей собаке.

Пенсионеры тоже все поняли.

— Он вор, товарищ генерал! — запротестовал Ван Андреич. — Нечего таких жалеть! Я все равно в милицию напишу!

— Да какой я генерал?! — отмахнулся Грузный. — Я бывший таможенник, только и всего. А по образованию юрист, и как юрист очень вам не советую предъявлять мальчику ложное обвинение.

— Ложное?! Выходит, я вру?! — возмутился Ван Андреич. — Вы ж сами-то ничего не видели, а мы видели!

— За меня Катя видела, — кивнул на собаку таможенник.

— Какой-то шавке больше веры, чем людям?! — запричитала молчавшая до того бабка Пупырко и замахнулась на собаку клюкой. Катя лениво оскалила зубы, и бабка отскочила.

— Ну конечно, ежели собачка вам все рассказала, — ласковым голосом съехидничала Санта-Барбара.