Блин - гроза наркобандитов

Когда Блинковых с Иркой отпустили, остальные пассажиры давным-давно прошли таможню и разъехались. В большом зале аэропорта остались одни таксисты и мальчишки-носильщики. Таксисты все сразу стали кричать, что отвезут их в гостиницу («отель» – это Блинков-младший понял), а мальчишки молча хватали чемоданы и тащили их неизвестно куда.

Мистера Силкина не было, хотя он обещал встретить их в аэропорту. Блинковы с Иркой гонялись за мальчишками, отбирая свои чемоданы, и не знали, что делать.

Тут, к счастью, пошли пассажиры с другого самолета. Таксисты с мальчишками набросились на них.

Старший Блинков посадил Ирку и Блинкова-младшего на спасенные чемоданы и пошел звонить. У него был какой-то каракасский телефон, который дал ему мистер Силкин.

– Как будто и не Южная Америка, – сказала Ирка. – Я с папой летала в Азербайджан, так там абсолютно то же самое: все смуглые и говорят не по-русски.

– Много ты понимаешь, – сказал Блинков-младший.

– А вот и понимаю, – сказала Ирка.

Блинков-младший для профилактики стукнул ее по голове «Белым Ягуаром – вождем араваков». А Ирка вместо того, чтобы по-нормальному дать сдачи, заплакала.

– Ладно, ты чего? – утешил ее Блинков-младший.

– Я очень боюсь за папу, – сказала Ирка сквозь слезы. – У меня больше никого нет во всем мире, только папа. И я боюсь, что его застрелят в командировке.

Старший Блинков вернулся с каким-то усатым испанским доном или, может быть, идальго. Оба довольно улыбались, но улыбка старшего Блинкова не шла ни в какое сравнение с улыбкой этого скорее всего дона. Дон скалился, как будто у него было не тридцать два зуба, а все сто. Каждый зуб сиял и пускал солнечные зайчики. Сто первым зубом казался сам дон, одетый с ног до головы в белое. Белые туфли, белые носки, белые брюки, белая рубашка с короткими рукавами и белая панама. Только смешные острые усики дона были черные, и казалось, что сейчас появится доктор из рекламы зубной пасты и, указывая на эти черные усики, скажет страшным голосом: «Это кариес!»

Под мышкой дон держал картонку с крупной надписью: «Blynkov».

– Прилетел нас встречать, а сам сидит в баре, кофе пьет, – осуждающе сказал старший Блинков.

Дон разулыбался просто до невозможности, показав еще по меньшей мере двадцать зубов.

– Буэнос диас! – сказал он Блинкову-младшему с Иркой и потряс картонкой. – Блинков?

– Блинков, Блинков, – не вдаваясь в подробности, подтвердил Блинков-младший.

– Кузина, – пискнула Ирка, но дон уже не слушал. Подхватив сразу три чемодана, он помчался куда-то в глубь аэропорта, мимо стойки, где таможенники осматривали багаж пассажиров.

Старший Блинков пустился следом, порываясь взять хоть один чемодан, но дон улыбался и чемодана не отдавал. Таможенники оборачивались и здоровались с доном. Он тоже здоровался направо и налево и знай себе махал такими широкими шагами, что Блинкову-младшему с Иркой приходилось почти бежать.

Было похоже, что у дона тут все друзья-приятели. В двери со всякими запретительными надписями и перечеркнутыми красной чертой человечками он входил запросто. Охранники благосклонно ему кивали.

По служебным коридорам с дребезжащими лампами дневного света дон вывел всех на какой-то неглавный аэродром. Было слышно, как за ангарами, похожими на половинки огромных бочек, взлетают и садятся тяжелые «Боинги». А здесь, у короткой взлетной полосы, стояли разноцветные самолеты и вертолеты размером с автомобиль. Жара была несусветная, от раскаленного воздуха перехватывало горло.

Один вертолет, белый, с черными крупными цифрами на борту, сразу же заклекотал, закашлял, его винт медленно провернулся и закрутился быстро-быстро. Проросшие между бетонными плитами колючки легли, как будто на них наступила невидимая великанья нога. Опустив голову навстречу летящему из-под винта горячему вихрю, дон пошел к вертолету. Панаму с него сдуло. Блинков-младший бросился ее ловить и нос к носу столкнулся с вредным таможенником, который отобрал гербарные сушилки. Сейчас эти связанные веревочкой сушилки он протягивал Блинкову-младшему и улыбался похлеще дона.

– Спасибо, – сказал Блинков-младший и взял сушилки. Таможенник погладил его по голове, что-то приговаривая по-испански.

Донову панаму поймала Ирка. Она уже поднималась в брюхо вертолета по короткой ненужной лесенке в две ступеньки. Дон уселся в кабину рядом с летчиком и махал Блинкову-младшему рукой.

– Буэнос диас, – сказал Блинков-младший странному таможеннику, потому что не знал, как будет по-испански «до свидания», и побежал к вертолету.

Лопасти винта крутились так низко, что было страшно получить по голове. Пригибаясь, Блинков-младший нырнул в обитое красной кожей вертолетное нутро. Дверь за ним сразу же захлопнулась, и вертолет взлетел так стремительно, что защекотало в животе. Внизу, среди маленьких самолетиков, стоял совсем крохотный таможенник и делал ручкой, как будто провожал близких родственников.