Блин – гроза наркобандитов

– Еще, – выдохнул Блинков-младший, складывая губы трубочкой.

И еще раз получил по затылку.

Давать сдачи не хотелось абсолютно. Блинков-младший откатился на спину и немного полежал, глядя перед собой. В глазах плавали огоньки, которых на самом деле не было.

– Может, сдвинем крышку? Чуть-чуть, на щелочку, и посмотрим, – сказал Блинков-младший. А Ирка сказала:

– Не сдвигается крышка, я уже два раза пробовала. Нас заперли.

Сельва не такая, как джунгли в кино. В настоящей сельве просто невозможно снимать кино, такая она густая. Травы и кустарники, деревья поменьше, средние деревья и деревья-гиганты в сельве переплетены лианами, как сплошной сетью. По сельве не ходят. По сельве прорубаются большими, как сабли, ножами мачете.

Можно летать над сельвой целый день и не найти даже маленькой поляны, чтобы посадить вертолет. А если вдруг увидите такую поляну, ровнехонькую и сочно-зеленую, как газон в цветном телевизоре, – не верьте. Не сажайте свой вертолет. Это не поляна, а бездонное болото с десятиметровыми водяными змеями-анакондами. Вертолет утонет в нем, как ключ в молоке, и никто его никогда не разыщет.

Поэтому в сельве полно мест, где не ступала нога белого человека. Иногда пилоты видят над такими местами дымок. Иногда патрули национальной гвардии, которые плавают по Ориноко на моторках, замечают на берегу охотников из племени лесных индейцев яномами. А чаще не замечают. Яномами не любят чужаков и прячутся, как только услышат звук мотора. Если даже вы заметите охотника яномами, бесполезно догонять его, чтобы познакомиться. Маленький голый индеец ускользнет в непроходимые для белого человека заросли.

Именно в такое место шла экспедиция старшего Блинкова.

В сезон дождей каждый незаметный овражек в сельве становится речной протокой, каждое болото – озером. Плыть по ним, конечно, лучше, чем прорубать себе дорогу посуху. Другое дело – откуда плыть. На берегах Ориноко есть поселки, где садятся вертолеты и даже маленькие самолеты. Для них специально вырубают площадки. Можно посадить вертолет у такого поселка, выгрузить лодку и долго плыть по реке. А можно высадиться прямо на сельву, совсем близко от нужного места. Людей спустить с вертолета лебедкой, а лодку просто сбросить. Вот для чего старшему Блинкову понадобилась лодка с водонепроницаемой крышкой: сбросить ее с вертолета над самой узкой протокой, которую вплотную обступают деревья. Обычная лодка могла бы при этом опрокинуться и утонуть, а лодке с крышкой ничего не сделается. Снаряжению в лодке тоже ничего не сделается: консервы в металлических банках, палатки, удочки и все такое не разобьются. Разбиться могут люди.

Старший Блинков не знал, что в лодке сидят его сын и дочь его товарища. И что еще раньше, чем разбиться, они могут задохнуться под герметичной крышкой.

– Душно, – пожаловалась Ирка. – Не замечаешь?

– Ничего особенного, – заявил Блинков-младший, потому что мужчина должен быть мужественным.

Но просто так лежать и задыхаться до смерти, пусть даже и приговаривая «Ничего особенного», мужчина не должен. Он должен действовать. Блинков-младший уже потихоньку действовал на крышку ногами. Ему даже показалось, что крышка приподымается. Но потом он сообразил, что крышка ведь пластмассовая, вот она и пружинит.

– Давай вместе упремся, – пропыхтел Блинков-младший, и они стали упираться в крышку вместе.

Сначала – невпопад. Потом – одновременно, на «три-четыре». Потом – поставив задранные кверху ноги рядом, чтобы нажимать в одну точку. Посередине лодки, у кормы и у носа лодки. Посередине крышка пружинила сильнее, но толку от этого не было. Что-то крепко держало крышку – специальные зажимы или обычные болты, – и это что-то можно было снять или отвернуть только снаружи.

– Надо стучаться, – предложила Ирка.

– Без паники, – сказал Блинков-младший и неизвестно по какой причине добавил: – Десантура не сдается!

Ирка смолчала, давая понять, что к ней эта глупость не относится.

Они не десантники. И снаружи, в грузовом отсеке вертолета, сидят, может быть, очень плохие люди, но не враги. Воевать с восьмиклассниками они не собираются. Им нужно, чтобы старший Блинков обследовал какой-то квадрат в сельве, ни больше ни меньше. Его жизни тоже пока что никто не угрожает, кроме диких зверей.

И все же, когда Блинков-младший постучал в лодочную крышку, он чувствовал себя предателем. Поэтому он стучал тихо. Как будто вовсе и не для того, чтоб их услышали и выпустили.

Потом он постучал громко. Потом они с Иркой оба стали колотить в крышку изо всех сил. Они уже задыхались. А еще потом Блинков-младший поймал себя на том, что стучится еле-еле, даже не стучится, а скребется. Ирка нашарила в темноте его руку и сказала:

– Брось, давай так полежим. Когда не двигаешься, дышать меньше хочется.

Они снова улеглись на жесткое подрагивающее дно лодки. Блинков-младший поцеловал Ирку в губы и не получил по затылку. Хотя, может быть, у Ирки уже просто не хватало сил драться. Или она подумала: пускай целуют кому хочется, пусть даже этот Блинков-младший – все равно помирать.