Блин-2. Возвращение

Уже уяснив, что пополнение желудка для невесты действие священное, оборотень благоразумно с разговорами не лез, так что поедали мы приготовленное в благословленной тишине, жуя все, до чего только можно дотянуться. Как девочка умненькая, книжки разные в свое время читавшая, я догадывалась, что данный вариант трапезы – сильно упрощенный, специально для некоторых наивных переселенок с Земли, чтобы не тушевались в присутствии слуг и не боялись брать в руки тот или иной столовый предмет. И если мои догадки были точны, значит, в будущем нужно постараться поменьше появляться на семейных обедах и торжественных мероприятиях… Иначе и сама опозорюсь, и оборотня подставить могу…

Мясное рагу в сочетании с картофельным пюре и овощным салатом порадовало голодный желудок. Сверху я кинула кусок вишнёвого пирога и пару пышек. Все, теперь, кажется, насытилась.

Кофе со сливками и двумя ложками сахара взбодрил тело, но не разум. По последнему, судя по сосредоточенному выражению лица блохастика, сейчас начнут ездить, как, впрочем, и по ушам…

– Инка…

– Угум…

– Ты собираешься возвращаться в больницу?

– Предлагаешь запереться в спальне, просунуть тебе через окошко ключ и нежиться в постели, как кабачок на грядке, постоянно ожидая кое-кого и утром, и вечером?

Язвительность, как и ожидалось, не достигла цели: это чучело и глазом не моргнуло.

– Я понимаю, что ты – девушка деятельная, самостоятельная, в четырех стенах очень быстро заскучаешь, но, видишь ли, благородной даме не пристало…

– Где тут эта дама? Пальцем ткни.

– Не смешно…

– Именно. Ты что мне обещал три года назад? Самолично, между прочим. Что больница пойдет довеском к замужней жизни? Или за это время стратегия поменялась?

– Успокойся. Не надо пытаться гнуть ложку. Это особый сплав, его… Инка!

– Не надо гнуть, значит, будем бросать.

– Хорошо, я тебя понял. Завтра отправимся в этот рассадник паразитов. Вот инкуб обрадуется…

Ну… Сортарин, может, и правда обрадуется, а вот Сурина точно завоет от счастья…

Сурина:

Три года интернатуры пролетели, как вихрь: я успела привыкнуть и к частым ночным дежурствам, и к вечному недосыпу, и к постоянно нывшим и явно обнаглевшим пациентам всевозможных рас, и к невозможности отказать прямому начальству, когда тому в очередной раз не хватало энергии. Три года, без выходных, мы, интерны, в прямом смысле слова жили в больнице, потихоньку начиная взаимодействовать с людьми, как с докторами, так и с пациентами. Шарахались от нас по-прежнему, но ужаса в глазах поубавилось, и в особо тяжелых случаях, когда речь шла о жизни и смерти, Сортарин неизменно посылал одного из группы спасать этих мелких никчемных человечек.

Неделю назад наконец-то были сданы многочисленные теоретические экзамены, по каждому из предметов выучены сотни вопросов, написан и защищен доклад по основному направлению каждого из нас, получены долгожданные дипломы (теперь я могла с гордостью называться дипломированным реаниматологом), и вся группа дружно переехала на пятнадцатый этаж, поближе к коллегам, «матёрым» врачам. На наше место уже взяли новых интернов, так что по коридорам теперь озабоченно бегали молоденькие дриады, тролли, лешие и вампиры. К моему удивлению, вампиров оказалось двое, оба – парни, близнецы, чуть моложе меня, той, что была при поступлении. И как только умудрились из клана сбежать? Мужчин у нас берегут…

Со своими драгоценными родственниками я по-прежнему не общалась: Джеральд, не сумев заполучить Инку, исчез с горизонта, потеряв интерес к безголовой младшей сестре, остальная «родная кровь» показываться в стенах больницы не спешила, предпочитая брать меня измором – жизнь долгая, когда-нибудь я появлюсь вне стен БЛиНа, и вот тогда на мне точно отыграются… А пока же я проводила всё свободное время в комнате в общаге, в полном одиночестве, стараясь не думать о завтрашнем дне и его многочисленных проблемах.

Душу все чаще грызла чёрная тоска, и я, к своему немалому удивлению, начала понимать дурную человечку, так стремившуюся попасть за стены этого заведения. Одногруппники вчера, в свой первый законный выходной, дружно отправились куда подальше, в основном – навестить многочисленных родных и друзей, я же… Я сидела у небольшого окошка в своей до одури надоевшей комнате и угрюмо смотрела наружу: да, город накрыл плотный туман, да, погода не радовала теплом и светом, да, ни к кому меня не тянуло, но… Но сама возможность подышать во всех смыслах свежим воздухом, бесцельно побродить по улицам, не ожидая каждую секунду появления злобных родичей, раствориться в толпе, понять, что ты наконец-то свободен от учебы, забыть хоть на несколько часов о надоевшей работе и доставших пациентах… Ничего такого мне в ближайшее время не «грозило»…