Блестящие разводы

— Ты ехала на попутных от Голливудского бульвара в своем шикарном костюме? — завопила Сэм, затем резко себя оборвала: — Хани, налей ей чего-нибудь выпить. А теперь садись, Бейб, и расскажи нам, что произошло.

— В конце концов, меня подвез какой-то парень в клубном пиджаке Бруклинского колледжа в красном «феррари». Это было первое предложение от человека, который хотя бы наполовину выглядел нормальным.

— Так что же произошло?

— Ничего не произошло. Он не был извращенцем, если вы это хотите спросить. Он не сделал ничего, просто привез меня сюда.

— Я хочу знать, что ты делала на Голливудском бульваре со всеми этими психами? Почему ты не приехала сюда прямо из аэропорта, как и предполагалось?

— Мне было необходимо время, чтобы кое-что обдумать.

— Что обдумать?

— То, что мне делать дальше. Я взяла такси и попросила шофера просто повозить меня, он так и сделал. Привез меня из аэропорта в Голливуд. Затем я вышла. Я хотела немного пройтись пешком. Тут-то я и купила эти очки у какого-то парнишки на улице, потому что потеряла свои. Думаю, ему были нужны деньги на травку.

— О чем ты говоришь! — В голосе Сэм звучало полное недоверие. — Ты купила очки у какого-то уличного парнишки, которому была нужна травка? И это говорит дочь Кэтрин Трейси?

— Дай ей высказаться, — сказала Хани, протягивая Бейб стакан.

Бейб сделала глоток, затем протянула стакан обратно:

— Положи немного льда, будь добра! Ты же знаешь, я люблю со льдом, — в голосе прозвучал чуть заметный упрек.

— О Боже, у тебя такой вид, как будто на тебя саму свалилась глыба льда, — простонала Сэм. — Давай рассказывай!

— И тут я обнаружила, что потеряла сумочку, оставила ее в такси.

— Ты не могла оставить ее в такси, потому что вынимала из нее деньги, чтобы заплатить за очки, разве нет? — спросила Хани, протягивая ей стакан со звякающими кусочками льда.

На этот раз Бейб схватила стакан и сделала несколько жадных глотков.

— Наверное, ты права. Но тем не менее моя желтая сумочка из крокодиловой кожи, которая идеально подходила к этому костюму, исчезла, а она была куплена в Париже, это подарок на день рождения от матери. Она будет в ярости. Она просто…

— Ну что — просто? — подняла брови Сэм. — Будет читать нотации или лишит сладкого, как делала, когда ты была непослушной девчонкой?

— Оставь ее, Сэм. А ты забудь про свою сумочку, Бейб. Почему же ты не позвонила матери, чтобы она прислала за тобой машину? — спросила Хани.

— Я не могла позвонить. Можешь себе представить, что бы она сказала, если бы узнала, что я фланирую по Голливудскому бульвару. А отец бы мог отправить меня в тюрьму за проституцию.

— Понятно, — сухо произнесла Сэм, — но тебе вовсе необязательно было звонить матери. Ты бы могла… должна была… позвонить сюда. Почему ты не позвонила нам?

— Я же тебе сказала, что у меня не было денег. Я потеряла сумочку, — она допила свой бренди.

— Для того чтобы позвонить из какого-нибудь кафе, вовсе не нужны деньги. Сказала бы просто, что тебе надо попросить за тобой приехать. Или можно было взять такси, а мы бы здесь за тебя расплатились.

— Я как-то об этом не подумала. Ну что вы на меня напали?

— Ой, Бейб, дорогая, мы вовсе на тебя не напали! — успокоила ее Хани. — Мы просто хотим тебе помочь. И о чем же тебе необходимо было подумать?

Но прежде чем Бейб успела ответить, в комнату влетела Нора.

— Что здесь происходит? Клара сказала мне, что приехала Бейб и… — тут она увидела Бейб и уставилась на ее размазанную тушь. — О Боже! Что-нибудь случилось?

— Она только что приехала сюда на попутной машине, — ответила Сэм, — и не спрашивай почему. Мы только что выяснили, что она сначала просто каталась в такси, потому что ей необходимо было о чем-то подумать, затем она вышла и потеряла сумочку. У нее не было денег ни на такси, ни на телефон. И вот на этом месте мы остановились.

— Только я назад не вернусь, и пусть говорят что хотят! Можно еще выпить?

— Ну конечно же. Хани, будь добра, налей ей еще, — обратилась к Хани Нора, затем повернулась к Бейб. — И конечно, ты не поедешь назад, дорогая, — успокоила она ее. — Почему это мы пошлем тебя обратно на Голливудский бульвар, что за фантазия?

— Я говорю не о Голливудском бульваре!

— Так о чем же ты говоришь? — спросила Сэм.

— А вы не передадите моей маме, если я вам скажу?

— Ну конечно же, нет! Ведь правда, Нора? — обратилась она к мачехе.

— Ну разумеется, без твоего согласия мы этого не сделаем, — сказала Нора. В конце концов, Бейб уже взрослая женщина, и она не обязана докладывать Кэтрин и судье Трейси обо всем.

— Я не вернусь в Вашингтон… к своей прежней жизни, и уж конечно, к мужу. Только не к Грегу.

Сэм бросила быстрый взгляд на Хани, как бы спрашивая: «Помнишь, что я тебе говорила о кирпичных стенах?»

— Ведь вы же не считаете, что я обязана вернуться? Пора?

— Ну разумеется, ты не обязана возвращаться! — воскликнула Сэм, прежде чем Нора успела что-нибудь сказать. — Ты не обязана делать то, чего не хочешь.

— Не сомневаюсь, что тебе необязательно возвращаться, — почти одновременно с ней произнесла Хани. — Но, может быть, ты расскажешь нам, почему ты не хочешь?