Блестящие разводы

— Нет, не думаю, — рассмеялась Нора. — Во-первых, у меня было больше мужей, чем должно быть у одной женщины. И самое важное — я выходила замуж по самым разным причинам, а теперь, ты знаешь, мне кажется, что у меня больше не осталось ни одной причины, чтобы еще раз выйти замуж!

Часть седьмая Блестящий брак

Лос-Анджелес. 1969–1970

31

Впоследствии Нора будет вспоминать все детали этого вечера до самой малейшей. Дата: 20 декабря, повод — танцы и аукцион предметов искусства с благотворительной целью для Национального совета в защиту бедных детей; место — Смитсоновский институт — одно из старейших научно-исследовательских и культурных учреждений США, основан в 1846 году в городе Вашингтоне, список приглашенных включал известных лиц, живущих в Вашингтоне, — республиканцев, которые тогда пользовались успехом, и демократов, лишившихся его, много звезд из Голливуда, их привезли с побережья, чтобы придать дополнительный блеск и без того блестящему собранию гостей.

Цветовая гамма — черное с белым. Высокие белые лилии в сочетании с черным щетинистым лисохвостом украшали комнаты. Мужчины надели белые галстуки, а женщины — туалеты черного цвета. Каждой вручили гардению, тяжелый терпкий запах этих цветов пропитал все вокруг. К шампанскому «Дом Периньон» подали черную икру, а к бренди после ужина — мусс из белого шоколада!

Нора была сопредседателем. На ней было элегантное платье из черных кружев, оставлявшее обнаженным одно плечо, вырез платья Нора украсила гарденией. Ее ожерелье, кольцо и серьги мерцали перемежающимися черными и белыми великолепными жемчужинами.

Она танцевала с вице-президентом Спиро Агню, который в отличие от президента по-настоящему любил танцевать. Оркестр Лайонела Хемптона играл «Улетая на самолете». И в этот момент он отнял Нору у ее партнера.

Сначала она его не узнала. Впрочем, она и не могла его узнать, потому что они никогда до этого не встречались. От крупного мужчины с резкими чертами лица, с которым она с удовольствием танцевала, исходил какой-то магнетизм. Его нельзя было назвать красивым, по сила и самобытность его облика резко выделяли его из толпы. И когда он густым, мягким голосом сказал:

— Вы — Нора Нэш-Кантингтон, — она сразу поняла, кто он, и улыбнулась:

— Пора бы вам появиться. Сколько лет прошло с тех пор, как вы подвели меня и не пришли в «Поло Лонж» в Голливуде? Двенадцать?

Он от души рассмеялся:

— Я тогда сделал глупость. Именно поэтому я сегодня здесь, чтобы исправить ошибку. Я ненавижу делать глупости, но должен признать себя глупцом и хочу понюхать вашу гардению. — Он наклонил свою голову к гардении у нее на груди и вдохнул ее запах. — Обворожительно… — прошептал он.

Как бы Норе ни казалось это глупым, она вдруг почувствовала что-то, чего давно уже не чувствовала с тех пор, как развелась с великолепным, сексуальным Тони Нэшем. Это трепетание крылышек бабочки где-то глубоко в самом центре ее лона. Крылышки опять затрепетали с появлением Т. С. Гранта.

Он показал ей картину, которую желал приобрести, — английский пейзаж с помещичьим домом в центре. Это вполне могло быть поместье Меррилли; у нее сильно забилось сердце.

— Почему вы выбрали именно эту картину? Ее написал неизвестный художник.

Он засмеялся:

— Для меня это не имеет никакого значения. Я не разбираюсь в искусстве, — сказал он так, как будто гордился этим. — Я просто знаю, что мне нравится, а эта картина мне по душе. Мне нравится сельская местность в Англии, а дом напоминает мне о собственном доме — поместье Грантвуд. Это был великолепный помещичий дом, но он разрушился, потому что у меня нет ни времени, ни жены, которая могла бы позаботиться о нем.

— Вы так и не женились снова?

Он с недоумением посмотрел на нее:

— Вы знали, что моя жена умерла?

— Да, я прилетела в Голливуд в день ее похорон.

— Но вы не присутствовали там? Я не помню, кто там был и кто — нет.

— Нет, меня там не было. Я собиралась пойти, но вмешалась судьба, к сожалению, в виде женщины. Это был тот день, когда закончился мой брак с Тони Нэшем, понимаете?

Он обнял ее, и она почувствовала мурашки на коже.

«Не будь дурочкой, Нора! У сорокачетырехлетних дам не должны бегать мурашки по коже, когда их во время танца обнимает незнакомый мужчина!»

— Тони Нэш идиот, — прошептал он ей на ухо. — Что в него тогда вселилось?

Нора рассмеялась:

— Женщина-дьявол… очень сексуальная дьяволица! — Держу пари, что я знаю ее имя!

— Каков ваш заклад?

— Картина, если я ее куплю.

— Сколько вы за нее даете? — Пятьдесят тысяч.

— Это очень много за картину, написанную неизвестным художником. Она будет вашей.

— А вы? Каков ваш заклад?

— Я не знаю. — Нора была уверена, что проиграет. — Что бы вы могли предложить?

В ответ он пристально посмотрел на нее, в его глазах был явный вызов. Потом он взял ее руку и поцеловал, пробежался губами по всей руке до самого плеча, поцеловал Нору в шею. Крылышки бабочки начали так сильно трепетать, что Нора оглянулась вокруг, уверенная, что все слышат это трепетание.

Потом он сказал: