Блеск софитов

– Только если из него выскочит стриптизерша и споет «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете», – приказавшее долго жить торжество в невыразительных серых глазах уступило место возмущению, а я продолжила пляски на костях извечного оппонента: – не предусмотрена программой? Жаль, очень жаль. Значит, останемся в следующий раз, извини.

Выкатились на ступени стремительно, словно только что обчистившие банк и теперь опасающиеся погони грабители. Оставили за спиной и продолжавших жариться под знойным солнцем мордоворотов, так и не снявших пиджак, и неуютный загородный особняк, и давившую враждебностью атмосферу. Пришлось забраться на пассажирское сиденье и пустить Антона за руль любимого железного коня: мало того, что шампанское еще не успело выветриться из крови, так и недавняя перепалка с Виктором Михайловичем вряд ли способствовала спокойному вождению и концентрации на трассе.

– За что ты так с этим Эрнестом? – полюбопытствовал Серов, рассуждая вслух: – нет, он явно не фунт изюма, но все же?

– За вредность. И я сейчас не про тяжелый характер. Он жестокий, Антон. Помнишь историю про малиновые волосы? – дождалась утвердительного кивка и продолжила: – это после нее Грацинскому пришлось перекраситься из блондина в брюнета. Цвет ядерный оказался, ну да не в этом суть. Он приложил максимум усилий, чтобы испортить жизнь потешавшимся над ним одногруппникам. Не повезло тем, у кого не было влиятельных родителей. С кем-то из преподов Эрнест договорился, декану заплатил, чтобы парней не устроили на практику в хорошие места, чтобы они не получили положительных рекомендаций и не остались там работать. Если б я тогда знала, к чему приведет моя вроде бы невинная шалость, никогда б не стала с ним связываться…

Затихли на какое-то время. Желая, разбавить тишину, дотронулась до магнитолы, которая отозвалась пронзительным голосом Дольниковой: «Это не всерьез, а утром самолет и море слез. Прогноз – зима» *[1]. Засмотрелась на сильные пальцы, уверенно сжимавшие кожаную оплетку, и представила – что, если сейчас ехать не обратно в суетливую столицу с непрестанно движущимся потоком людей и автомобилей. Вот бы забить багажник едой и махнуть в Питер, там как раз белые ночи, и мосты разводные, и фонтаны в Петергофе. Эх, красота.

– Антон, увези меня, в Питер, – попросила больше в шутку, не думая о том, чтобы надолго бросить накопившиеся и не решенные дела. – А еще лучше в Казань. Ты знаешь какой там Кремль? Белокаменный. Загляденье!

– Сейчас не могу, – серьезно проговорил Серов и потянулся за сигаретами. – Проблема одна зависла и требует моего присутствия в городе.

Не стала с боем выцарапывать подробности – придет время, сам все расскажет. Умостилась у Антона на коленях да так и задремала, проспав всю дорогу до самой парковки. Разбудило не мягкое торможение, а трель чужого мобильного – распахнула глаза, не до конца понимая, что происходит и где нахожусь.

– Алло, да, говори, – отрывисто бросал Серов, а я пыталась разобрать, что тараторит взволнованное женское сопрано *[2] на другом конце провода.

Нервно ерзала по кожаному сиденью, извелась от выпустившего когти любопытства – фантазировала, что случилось у таинственной незнакомки и какое отношение ко всему этому имеет Антон. Отметила, как он стукнул свободной рукой по рулю. И как он беззвучно, одними губами выругался, тоже разглядела. Воображение уже нарисовало высокую худосочную блондинку с копной волос до поясницы, у которой где-то на трассе пробило колесо и которой без Серова никак не справиться. Все существо отчаянно, до лихорадочной дрожи требовало попросить его остаться, но гордость как всегда высоко вздернула голову, заставляя сердце замолчать. Смотрела в его карие глаза, наполненные неподдельной тревогой, и искренне завидовала девушке, сумевшей вызвать такую реакцию одним телефонным звонком.

Антон заботливо убрал прядь, упавшую мне на лицо, после чего с сожалением стиснул мои ладони.

– Рит, у меня форс-мажор, – начал он и тут же резко запнулся, раздумывая, что сказать.

– Не нужно, – мотнула головой, добровольно отказываясь от предназначавшихся мне объяснений. – Езжай.

Облокотилась спиной о черный нагревшийся и не успевший остыть металл, взглядом провожая родной силуэт – с ревностью придется справляться в одиночку, нечего парить Серова еще и моими заморочками.

________

*[1] – строки из песни Джигана и Теоны Дольниковой «Это не всерьез».

*[2] – сопрано высокий женский певческий голос.

Глава 23

Марго

Но если бы ты знал, как мне тяжело!

Я мучилась, ожидая тебя! Я не ревнива.

Я верю тебе, когда ты тут, со мной; но когда ты

где-то один ведёшь свою непонятную мне жизнь...

(с) к/ф «Анна Каренина».

Без Антона все было каким-то… неправильным.