Блеск клинка

Каждый из них взвешивал свои шансы добраться до границы живым и каждый думал, что другому это не удастся.

Позади в ущелье экран фонаря из козьей кожи загорелся и этот яркий дымный огонь служил маяком для Пьера, который, превозмогая боль, начал взбираться по склону к дороге.

Глава 24

Вскоре после того, как Мануэль и его спутник скрылись в темноте, нагруженные похищенными деньгами и уверяющие друг друга в вечной дружбе, из-за поворота дороги показался пеший путник с горящим факелом. На нем были легкие узкие крестьянские шерстяные гамаши, завернутые у колен. В них были заправлены мешковатые брюки. На грубую шерстяную рубаху был надет жилет. Он шагал привычно быстро и легко.

За ним следовали два человека верхом с саблями и в кирасах, надетых поверх туник до колен, а также в плащах для защиты от ветра. Позади командиров скакали шесть людей, вооруженных пиками, саблями и арбалетами. У некоторых были небольшие фонари. Судя по одежде, а также по арбалетам, это были греки, потому что их арбалеты, в отличие от распространенных на Востоке, были механическими, обеспечивающими медленную, но чрезвычайно эффективную стрельбу. Два последних человека вели на веревках вьючных мулов. На их спинах висели цветастые мешки богатой восточной выделки. Эти удобные для навьючивания на верблюдов мешки широко использовались как христианскими, так и мусульманскими путешественниками. Мешки были заполнены лишь частично. По этой широкой, хорошо известной дороге нередко путешествовали ночью, а легкая ноша вьючных животных указывала на кратковременность путешествия.

Масло вытекло из фонаря на остатки экрана, который теперь догорал как фитиль и распространял зловоние. Факельщик подбежал к краю дороги и наклонился над обрывом, стараясь разглядеть, что горит. Он увидел охваченный пламенем, разбитый фонарь и глубоко под ним тело сержанта, нелепо повисшее на сухом, безжизненно торчащем корне. Куст или дерево, которое когда-то поддерживал и питал этот корень, были давно смыты со склона на дно ущелья. Тело было согнуто пополам и висело как мокрая тряпка. Очевидно, имел место перелом позвоночника.

Другой человек, почти обнаженный, упал не так глубоко. Он лежал на узком уступе под самым краем обрыва, хотя до него было не дотянуться.

Именно сюда вскарабкался Пьер; он лег отдохнуть на безопасном уступе и тут же впал в беспамятство, выбившись из сил от недавней борьбы и потери крови.

Один из солдат нашел европейские башмаки и штаны Пьера. Факельщик повернулся и доложил об увиденном.

— Я не собираюсь играть роль доброго самаритянина по отношению к пьяным франкам, упавшим в реку Святого Шумелы, — сказал один из верховых. — Может быть, они собирались искупаться. Это не мое дело.

Другой человек заметил драгоценности на ручке кинжала Абдула, блеснувшие на дороге. Он немедленно спешился и поднял кинжал. Рядом в пыли лежали несколько золотых монет, которые Мануэль и его приятель в спешке почти закопали. Он поднял их тоже. Одна из монет была липкой.

— Принеси сюда факел, Джон, — возбужденно крикнул он. При ярком свете он протянул древнее турецкое оружие и монеты человеку, заговорившему первым.

— Посмотрите, что франки оставили нам на дороге, сэр, — произнес он.

Командир очень внимательно осмотрел кинжал с разных сторон и провел пальцем по поверхности свежеотчеканенной монеты.

— У тебя острый глаз, Сильвестр, — сказал он. — Это новые французские монеты. Быстро же они попали сюда, верно? И на них уже кровь. Этому кинжалу не меньше трех столетий. За него где угодно дадут тысячу фунтов. Таким кинжалом гордился бы султан. — Он вытянул кинжал из ножен. Изящный, искривленный голубой клинок блеснул при свете факела. — Ни один турецкий грабитель не имел подобного кинжала.

— А если бы имел, то не потерял бы его, — заметил Сильвестр.

— А если бы потерял, на нем была бы кровь, — добавил командир, — а ее нет. Кроме того, кто слышал о турецких грабителях так близко к городу? Дай мне взглянуть на его одежду.

Сильвестр подал ему башмаки и штаны Пьера — все, что удалось найти. Командир склонил худощавое загорелое лицо и ощупал ткань опытной рукой, как проницательный молодой ростовщик в магазине, довольный залогом и желающий получить побольше.

— Тот, кто носил эти вещи, не был моряком, — сказал он. — Это чистая шерсть из Фландрии с прочной окраской. Пожалуй, стоит задержаться ненадолго и разобраться в этих интересных обстоятельствах. Конечно, кинжал — это загадка. Сильвестр, пусть люди попробуют выловить франка из оврага. Может быть, Святой Евгений действительно предназначил мне роль доброго самаритянина.

— Сэр Теодор, — дружелюбно сказал его спутник, — вы уверены в покровительстве благословенного заступника, правда?

Командир на коне снова засмеялся. Он был в отличном настроении.

— Признай, что некоторые из наших святых покровителей там, наверху, — он поднял взор к небесам, усыпанным звездами, и усмехнулся, — были бы поражены нашими действиями в эту ночь.