Блеск Бога

— Ну? Ты что — онемел? Так и будешь стоять, безмолвный, как тюремная стена?

— Я снова думаю о Бернаре де Клерво, — ответил Пайен. — Он не скрывает своего намерения открыть истинные причины нашего предприятия.

— Бернар интересуется нами? В добрый час! Не он один! Что, по его мнению, мы отправляемся искать? Святой Грааль? Ковчег Завета? Он никогда не догадается!

Хьюг хлопнул в ладоши.

— А теперь поторапливайтесь! Это паломничество должно не только пройти без малейших происшествий — оно должно завершиться раньше, чем все предполагают. Это приказ!

— У нас много грузов! — взмолился Флодоар.

— Ну так избавьтесь от них! Оставьте объемные грузы, езжайте через Константинополь, и пусть часть ваших манускриптов хранятся в моем дворце! Погрузите на корабли необходимые инструменты, так дело пойдет быстрее! Оставьте только самое нужное. Это трудно? Поторопитесь!

— Это выполнимо, — сказал Флодоар. — Но рискованно.

— Все рискованно, Флодоар, — заявил Хьюг, — но вы же не женщина! Все рискованно.

С этими словами граф оставил своих компаньонов.

— Нужно будет пересмотреть наш маршрут, — сказал Хьюго де Пайен…

Глава IX Месть архитектора

Средневековым строителям были дарованы вера и скромность. Неизвестные авторы непревзойденных шедевров созидали и творили во имя истины, для утверждения своего идеала, в стремлении продемонстрировать миру благородство их науки. Художники Ренессанса, ревностно заботившиеся прежде всего о своем «я», о своей самоценности, творили, чтобы обессмертить свое имя. Средневековье обязано своим великолепием оригинальности творений; Ренессанс известен услужливой достоверностью своих отражений, В первом случае — мысль, во втором — мода. С одной стороны — гений, с другой — талант. В готическом творении манера исполнения подчинена идее; в творении Ренессанса идея господствует над произведением и как бы затмевает его. В первом случае творение взывает к сердцу, уму, душе — это триумф духа; во втором случае творение обращается к чувствам — это прославление материи. Средневековые мастера умели вдохнуть жизнь в простой известняк; у художников Ренессанса даже мрамор оставался холодным и безжизненным.

Фулканелли. Загадки соборов

Крепость архитекторов Гильдии Табора располагалась на одной из вершин Центральных Альп. Измаль Ги сделал все возможное, чтобы скрыть от любопытных и соперников секреты коллегии. Чтобы попасть в крепость, нужно было много дней пробираться лесными и горными тропами. По таким ухабам невозможно было доставить необходимые для штурма механизмы. Табор был самой защищенной крепостью Гильдии.

И, несмотря на это, в августовский день 1118 года она пала под ударами, нанесенными всего несколькими людьми.

На горной тропинке, с которой крепость полностью была видна, показался всадник — это был Альп Малекорн. Погода стояла прекрасная. За ним ехали семеро наемников.

Альп знал все входы и выходы, замаскированные в стенах крепости. В этой крепости он провел шесть лет на службе у Измаля Ги. Возводя крепость, архитектор предусмотрел все возможные способы нападения, кроме одного, который он забыл принять в расчет: предательство.

Не торопясь, Альп и его люди заколотили все тайные запасные выходы, предназначенные для архитекторов, работающих в подземелье. Затем в течение нескольких минут они устроили пожар во всех стратегически важных точках, отрезав пути спасения находящимся в крепости людям. В мгновение ока табориты были пойманы в ловушку, не имея никакой возможности защититься или связаться друг с другом. Их оборонительные изобретения обернулись против них самих За несколько часов Альп и его наемники допросили членов Совета и старика Рюиздаэля. Малекорн сам вел допросы, обыскивал дома, перевернул все вверх дном в доме своего бывшего хозяина. Уродовавший лицо шрам делал его неузнаваемым для бывших соучеников.